ТУНГУССКАЯ СОНАТА НОЧНОГО ПРИШЕЛЬЦА 17
КОРАБЛЬ «ЯТ-7Z».
- Доминос, осталось два цайта, и мы будем у себя дома.
- Эолла, этого момента я тоже жду с нетерпением.
В это время к ним зашел Крит:
- Я вам не помешал?
- Да нет, Крит, присаживайся. Понимаешь…
- Доминос, извини меня, я все понимаю и готов ко всему.
- Спасибо тебе, Крит.
Перед Доминосом в один миг предстал образ отца. «Неужели наша техника еще слаба, хотя, если матка погибла, то…, - подумал он. Но мысли его прервал Крит:
- Эолла, я так думаю, что мы подружились на многие годы. Нам предстоит вместе бороздить Вселенную, бескрайнюю Вселенную. И, где бы мы ни находились, я хочу быть все время рядом с вами, потому что мы уже не сможем друг без друга.
- Крит, ты бессмертен, как и все мы, но боль нам всем присуща. Поклянись, что мы ее выдержим, и всякие трудности нам не будут преградой.
Крит встал и подошел к Доминосу. Его стальные руки обняли своего командира:
- Доминос, я ваш, и я вас никогда не подведу. Но, если так случится, что я окажусь в каком-то трудном положении, то сохраните мою структуру, и пусть эта схема родит меня вновь. Мои параметры вам известны, моя микросхема доступна. И если вы создали нас, то…
- Хорошо, хорошо, Крит, успокойся. Отдел информатики не позволит тебе умереть, ибо все твои данные заложены в памяти. И в любую трудную минуту ты будешь восстановлен.
Они подошли к обзорному иллюминатору. Даль была бесконечной. Холод витал вокруг, но радость переполняла их чувства. И тепло от этой радости возбуждало и согревало всех, кроме Крита. Небесные путешественники плыли по простору небесному.
БОДАЙБО. Изба Прохора.
- Марфа, здравствуй! – услышала Марфа сзади себя.
- Сестрица ты моя, здравствуй, здравствуй, дорогая! Анастасия, как ты добралась?
- Благополучно. А почему ты одна, я Прохора не вижу?
- Анастасия не беспокойся, он скоро вернется. Прохор недавно ушел к отцу Никодиму.
Дочери Марфы окружили свою тетку, они ждали подарков. Анастасия посмотрела на своих племянниц:
- О, суженные мои, примите от меня вот эти подарки, они вам будут в самый раз. Марфа, ты слышала, что давеча, где-то здесь у вас, что-то упало с неба.
Марфа оторопела:
- О, Боже…, сохрани Прохора, долго уж его нет.
- Сестрица, дорогая, да что с тобой?
- Анастасия, прости, я подумала о Прохоре. Да, мы видели в небе яркую вспышку и сильный грохот, но больше ничего не ведаем.
Она присела на лавку и подумала: «Где же Прохор? Ну, лажь, я тебя сегодня угрею».
Анастасия подошла к Марфе, посмотрела на нее внимательно и сказала:
- Сестрица, поверь в то, что Боги упали на землю, и они расшиблись. Люди гутарят, что небеса прорвались, потому что мы им навредили. И я приехала не только в гости, а хочу забрать вас отсюда, чтобы податься в Харьковскую губернию, ибо жизни хорошей нам здесь не видеть.
Марфа задумалась: как же можно бросить насиженное место, хотя сестрица в чем-то права. На этой земле случилась беда.
- О, Боже, Парфуша, где же ты есть? Анастасия, идем скорее со мной.
Подойдя к избе Емельяна, они ничего не увидели, там было темно, но песни слышались из него неблагородные.
- Анастасия, давай ползком подберемся к этому зловещему месту.
Подобрав подолы свои, они поползли. Марфа рыла землю перед собой. Ей виделось, что черти и черные бабы искушают Прохора.
- Марфа, Марфа, я во что-то вляпалась.
- Сестра, не бойся, здесь жил пес Емельяна. Я тебя дома отмою.
А в это время в избе Емельяна отец Никодим спал на лавке. Прохор, Федор, Евстигней и Леший трапезничали.
- Мужики, мы уже не видим, друг друга, - сказал Евстигней, - давайте зажжем свечу. Вон она лежит на полу, видимо отец Никодим утерял ее.
- Евстигней, а как ты видишь ее в темноте?
- Я ее не вижу, но чую по запаху.
- Тогда, зажигай.
В оконном проеме сестры увидели лишь только тени двигающихся фигур.
- Марфа, я боюсь, там черти из преисподней наслаждаются чем-то.
- Анастасия, успокойся. Одного из них я знаю, это мой Прохор.
С криком они ворвались в дом Емельяна. Поднялся сильный шум.
- Дьяволы, дьяволы окружают нас! – закричал сонный отец Никодим, - молитесь все, ибо мы пропадем.
Ранним утром Прохор проснулся, голова шумела:
- Марфуша, Марфуша, кваску мне подай. Видно я вчера малость перетрудился.
Но ответа он не получил. И вдруг в доме что-то зашумело, послышался грохот. К Прохору подошла Анастасия:
- Ну что, бес до сих пор сидит в тебе. На, испей, безводный ты человек. Вы испугали своим искушением всех людей в округе. Собирай свои монатки, мы уезжаем отсюда.
- Позволь, Анастасия, позволь, здесь я хозяин, а не ты. И я вчера отлучился на минуту. Только не могу понять, как ты за эту минуту смогла добраться из Томска. Разве что черти тебя сюда принесли на своих рогах, – и Прохор засмеялся.
В это время в дом вошла Марфа:
- Проходимец, вставай, злодей ты окаянный.
- Марфуша, дорогая, не глупи и прости. Поверь, у меня вчера была встреча… деловая. И я решал свои дела во благо нашей семьи.
- Да, а почему после твоих решений портки стали мокрыми?
- Это случайность. Я наливку изли…ил на себя. Все, я встаю, ибо вы, бабы, можете сво-им… своей жестокостью искоренить весь мир. И, если нас, мужиков, не станет на белом свете, то и ваши сарафаны носить будет некому. Все, я иду в хлев, хотя бы там испью водицы, и пусть скотина на меня не обижается.
- Анастасия,- обратилась к сестре Марфа, - я ругаю его, просто так. Не обращай на нас внимания. Он хороший, но слабый, и Бог ему судья. Так, что ты говорила о Богах, упавших на землю?
- Марфа, знаешь, об этом страшно гутарить. Но раз уж так случилось, то я скажу. Люди сказывают разные небылицы, но мы-то воочию видели, что происходило в небесах. Лично я думала, что наступает конец света. Но пронесло. Видимо Бог смилостивился над нами, и мы все уцелели. В тот момент я проснулась от страшного грохота. Вокруг все светилось. Посмотрев в окно, я увидела, как недалеко от земли, что-то взорвалось. Странно, но при этой вспышке, мне показалось, что вроде бы все звезды на небе исчезли. Сильный страх овладел мною, и я вмиг спряталась под одеяло. Наутро управившись, я отправилась на базар. Можно сказать, что люди там только и гутарили о случившемся в ночь. Сказывали разное, и я прислушивалась к их разговорам. Одни сказывали, что видели, как по небу летала огромная птица, которая светилась и переливалась разными цветами. Потом эту птицу кто-то, чем-то сбил, и она взорвалась, не долетев до земли. Другие же говорили, что видели, как после взрыва из этой птицы выскакивали черти. Но я думаю, что это они от страха сказывали так.
Прохор медленно одевался и внимательно слушал Анастасию. В его голове возникали разные картинки. Он пытался что-то вспомнить, но у него ничего не получалось.
- Марфа, авось ты, чё вспомнишь? Ну не взрыв, а чё-либо еще? А чё, сам не знаю.
- Нет, Прохор, я тоже ничего не помню.
- Да, интересно получается. Вроде бы чё-то случилось, но никто ничего не помнит.
- Прохор, это у тебя после наливки такое состояние.
- Э-э, Анастасия, ничего-то ты толком не понимаешь. Может быть, я был свидетелем Божьего прихода на землю. Только вот не помню, как это происходило.
- Все, хватит. Помню, не помню. Я же гутарю вам, что люди сказывают разное. Один машинист паровоза видел все это, и хочет отправиться на то место, где упала сбитая птица.
А в это время Марфа накрывала на стол.
«Поставит или не поставит Марфушенька наливочки», – думал Прохор.
Марфа посмотрела на Прохора и вышла в сени. Вернувшись, Прохор увидел, что его любимая жена держала в руках большую бутыль содержимого. На душе вмиг стало спокойнее.
- А знаете, бабы, рано вы вчера нас разогнали. Леший чёй-то знает, но молчит. Думаю, он кого-то боится. Нежели он…, но нет, с меня достаточно. Больше об этом я думать не буду. Ежели чёй-то и упало, то тот, кто утерял неведомо чё, сам и должен найти свое утерянное. Давайте лучше трапезничать.
Несмотря на раннее утро на улице потемнело, пошел дождь.
«Ну, слава Богу, сегодня я отдохну», – подумал Прохор. До позднего вечера они вели говор о случившемся в тайге.
В доме Емельяна с самого утра снова слышались громкие голоса. Вроде бы предыдущий день и не кончался. Все присутствующие сидели за столом и, делая важный вид, обсуждали одну и ту же тему, всячески пытаясь узнать что-либо от Лешего. Но все попытки их были безуспешны. И лишь только под вечер они разошлись по своим домовкам.
«Шибко они мне надоели со своими вопросами. Я устал от них», – Леший подошел к кровати, посмотрел на нее. «Нет». Он расстелил свою ветошь на полу и погрузился в родную стихию. Он еще долго не мог уснуть. Думал обо всем, всех ему было жаль в своих мыслях. И только это он мог делать.
Через некоторое время люди стали забывать о случившемся. Хотя по вечерам многие с некой опаской посматривали на сверкающие звезды, но особенного ничего не замечали. Жизнь для землян шла своим чередом. А небольшая летающая установка Сэдо Сина бороздила небесный простор. Она была незаметна, и никто не подозревал о ее существовании. Только Лешему грезилась она во снах его.
Итак, после катастрофы прошло четыре года. Прохор со своей семьей покинул Бодайбо и жил в Харьковской губернии. Федор с Евстигнеем здравствовали в Бодайбо. Только Леший в это время занемог, ему вновь хотелось вернуться в свою каморку, и там спокойно отдать Богу душу. С каждым прожитым днем силы его покидали все больше и больше. И вот в это время вернулся из Архангельска дядя Емельяна, старый Варфоломей. Входя в свой дом, он увидел лежащего на полу Лешего.
- Боже, Леший, чёй-то с тобой, а где Емельян?
Леший открыл глаза:
- Варфоломей, это ты? Шибко плохо чувствую себя. Прошу тебя, отвези меня в тайгу в мою каморку.
- Я ничегошеньки не понимаю, ты здесь, а Емельян где?
- Он на железной птице улетел.
Варфоломей от удивления присел на стул:
- Леший, на какой птице, ты чё, совсем выжил из ума?
- Нет, я правду гутарю, Емельян живой, но он улетел с чужеземцами. Только прошу тебя, никому об этом не сказывай. Думаю, он скоро вернется, я его тоже хочу увидеть.
Варфоломей задумался и потом промолвил:
- Я четыре года рыбачил, заработал денег не для себя, а для племянника, а он улетел. Ну, Леший ты меня разыгрываешь, а я ведь не молод, я почти ровня тебе.
- Варфоломей, поверь мне, он жив. Но после того, чё здесь случилось…
- А чё здесь случилось, ты сможешь мне ответить?
- Огненная птица шибко разбилась в тайге, а нею управляли чужеземцы.
- Все, с меня хватит. Вставай и поешь, ибо…
Леший встал, испил воды, посмотрев на Варфоломея, сказал:
- Не обижайся на меня, я прожил долгую жизнь, и никого ни разу не обманул. И еще раз прошу тебя, никому не сказывай об этом.
- Хорошо, я буду молчать так же, как Емельян.
- Нет, Варфоломей, Емельян уже гутарит, и шибко хорошо гутарит.
- Слушай, Леший, ты чё хочешь, чтобы я первый покинул этот свет?
- Я тебя не обманываю.
В это время в избу вошли Федор с отцом Никодимом:
- Смотри, старый помор вернулся. Долго уж тебя не было.
- Да лучше бы я и не возвращался совсем. Хотя бы вы можете мне ответить, где мой племянник?
- Нет, не можем, но он находится где-то рядом.
- Да вы чё, здесь все посходили с ума?
- Нет, Варфоломей, не все. Так что радуйся. Рыбкой то вяленой, угостишь?
- Конечно, угощу, но я буду чувствовать себя, как на поминках.
- Да успокойся же ты, жив твой племянник. Только мы не знаем, где он сейчас.
Леший посмотрел на Варфоломея, и тот вмиг успокоился.
- Чё там, угощайтесь.
И вновь, как в былые времена в этом доме стоял шумный говор.
Через три дня, снарядив повозку, Варфоломей с Федором и Лешим отправились в тайгу. Лежать в повозке Лешему было удобно. Он внимательно всматривался в облачное небо. «Вот и все, дни мои сочтены, и я скоро буду… жить где-то там, среди этих облаков. Не хочется мне покидать этот свет, но раз так угодно Богу, то я готов на все. Шибко плохого я никому ничего не сделал. Жил, как отшельник, и пусть Бог примет меня таким, каков я есть», – думал Леший.
- Леший, ты жив?
- Жив, жив.
- А чё молчишь?
- Федор, я гутарю сам с собой.
- Но, ежели сам с собой, то Бог тебя уже ждет домой.
Варфоломей шел молча, он все время думал о Емельяне. «Да, купцы-торговцы гутарили о каких-то странностях, происходивших в небесах. Но при чем здесь Емельян, этот взрыв, чужеземцы? Странно все это выглядит, но Лешему то я верю».
К вечеру второго дня они добрались до Красной поляны и устроились на отдых. Леший встал с повозки и присел у костра. Дрова трещали, от них отлетали искры и вмиг гасли. Леший внимательно смотрел на это зрелище.
- Шибко коротка наша жизнь, - промолвил он. - Вот я ничего хорошего не видел и ничего не познал. А уходить приходится навсегда, – было видно, что по его щекам текли слезы.
Федору, как никогда, стало жалко Лешего. И отойдя в сторону, он заплакал.
Появились первые звезды. Казалось, что они находятся совсем рядом. Леший пытался среди звезд увидеть огненную птицу, но ее не было.
- Леший, испей бражки, пусть твоя душа успокоится.
- Варфоломей, спасибо. Думаю, ты мне веришь. И я чувствую, что скоро ты встретишься с Емельяном. Да и я его хочу увидеть. Мне надобно попрощаться с ним.
Через время все уже спали. Шумели деревья, звезды играли между собой, а три уставших путника видели разные сны. Пробуждение было легким. У Лешего появились силы, и он решил идти к своей каморке пешком.
- Варфоломей, смотри, мне кажется, что за ночь он помолодел.
Э-э, Федор, перед смертью всегда так бывает. И прошу тебя, не тревожь его, пусть идет впереди. Это последняя тропа в его жизни и возврата уже не будет.
Через сутки они добрались до каморки Лешего.
- Вот я и дома, – Леший стал на колени перед входом в каморку, – шибко я скучал по тебе. И все же я вернулся, прими меня без обиды.
Он три раза поклонился земле, и что-то пробормотал на своем языке, затем повернулся и сказал:
- Ну, братья, заходите в мою каморку. Извините, но у меня не убрано, – и Леший улыбнулся.
Федору сразу захотелось обратно домой. Некий страх одолевал его. И все же он зашел в «званую каморку» Лешего, где на данный момент, жили одни пауки. Но к вечеру все выглядело совсем иначе. Варфоломей постарался на совесть.
- Леший, здесь еще можно жить, да жить.
- Нет, душа моя мне гутарит совсем другое. Не жалейте меня. Думаю, что мы встретимся все «там».
- Ну-ну, ты об этом пока молчи, ведь ты еще не ушел туда,- дрожащим голосом промолвил Федор.
- Федор, может быть, ты отправишься домой?
- Нет, Варфоломей, я останусь здесь, мне хочется поохотиться, ибо давно охотился в этих местах.
Горела лампадка. От ее света в небольшой каморке создавался уют. Прошло еще две недели. Лешему становилось все хуже и хуже, и он уже почти не вставал. Среди недели он попросил Варфоломея и Федора, чтобы они вынесли его из каморки и положили в повозку.
- Федор, мне кажется, что это его последнее желание, - промолвил тихо Варфоломей.
Переодев Лешего, они вынесли его и положили в повозку. День подходил к концу, у Лешего было только одно желание, перед исходом своим увидеть огненную птицу. И его взор был устремлен к небесам.
- Доминос, осталось два цайта, и мы будем у себя дома.
- Эолла, этого момента я тоже жду с нетерпением.
В это время к ним зашел Крит:
- Я вам не помешал?
- Да нет, Крит, присаживайся. Понимаешь…
- Доминос, извини меня, я все понимаю и готов ко всему.
- Спасибо тебе, Крит.
Перед Доминосом в один миг предстал образ отца. «Неужели наша техника еще слаба, хотя, если матка погибла, то…, - подумал он. Но мысли его прервал Крит:
- Эолла, я так думаю, что мы подружились на многие годы. Нам предстоит вместе бороздить Вселенную, бескрайнюю Вселенную. И, где бы мы ни находились, я хочу быть все время рядом с вами, потому что мы уже не сможем друг без друга.
- Крит, ты бессмертен, как и все мы, но боль нам всем присуща. Поклянись, что мы ее выдержим, и всякие трудности нам не будут преградой.
Крит встал и подошел к Доминосу. Его стальные руки обняли своего командира:
- Доминос, я ваш, и я вас никогда не подведу. Но, если так случится, что я окажусь в каком-то трудном положении, то сохраните мою структуру, и пусть эта схема родит меня вновь. Мои параметры вам известны, моя микросхема доступна. И если вы создали нас, то…
- Хорошо, хорошо, Крит, успокойся. Отдел информатики не позволит тебе умереть, ибо все твои данные заложены в памяти. И в любую трудную минуту ты будешь восстановлен.
Они подошли к обзорному иллюминатору. Даль была бесконечной. Холод витал вокруг, но радость переполняла их чувства. И тепло от этой радости возбуждало и согревало всех, кроме Крита. Небесные путешественники плыли по простору небесному.
БОДАЙБО. Изба Прохора.
- Марфа, здравствуй! – услышала Марфа сзади себя.
- Сестрица ты моя, здравствуй, здравствуй, дорогая! Анастасия, как ты добралась?
- Благополучно. А почему ты одна, я Прохора не вижу?
- Анастасия не беспокойся, он скоро вернется. Прохор недавно ушел к отцу Никодиму.
Дочери Марфы окружили свою тетку, они ждали подарков. Анастасия посмотрела на своих племянниц:
- О, суженные мои, примите от меня вот эти подарки, они вам будут в самый раз. Марфа, ты слышала, что давеча, где-то здесь у вас, что-то упало с неба.
Марфа оторопела:
- О, Боже…, сохрани Прохора, долго уж его нет.
- Сестрица, дорогая, да что с тобой?
- Анастасия, прости, я подумала о Прохоре. Да, мы видели в небе яркую вспышку и сильный грохот, но больше ничего не ведаем.
Она присела на лавку и подумала: «Где же Прохор? Ну, лажь, я тебя сегодня угрею».
Анастасия подошла к Марфе, посмотрела на нее внимательно и сказала:
- Сестрица, поверь в то, что Боги упали на землю, и они расшиблись. Люди гутарят, что небеса прорвались, потому что мы им навредили. И я приехала не только в гости, а хочу забрать вас отсюда, чтобы податься в Харьковскую губернию, ибо жизни хорошей нам здесь не видеть.
Марфа задумалась: как же можно бросить насиженное место, хотя сестрица в чем-то права. На этой земле случилась беда.
- О, Боже, Парфуша, где же ты есть? Анастасия, идем скорее со мной.
Подойдя к избе Емельяна, они ничего не увидели, там было темно, но песни слышались из него неблагородные.
- Анастасия, давай ползком подберемся к этому зловещему месту.
Подобрав подолы свои, они поползли. Марфа рыла землю перед собой. Ей виделось, что черти и черные бабы искушают Прохора.
- Марфа, Марфа, я во что-то вляпалась.
- Сестра, не бойся, здесь жил пес Емельяна. Я тебя дома отмою.
А в это время в избе Емельяна отец Никодим спал на лавке. Прохор, Федор, Евстигней и Леший трапезничали.
- Мужики, мы уже не видим, друг друга, - сказал Евстигней, - давайте зажжем свечу. Вон она лежит на полу, видимо отец Никодим утерял ее.
- Евстигней, а как ты видишь ее в темноте?
- Я ее не вижу, но чую по запаху.
- Тогда, зажигай.
В оконном проеме сестры увидели лишь только тени двигающихся фигур.
- Марфа, я боюсь, там черти из преисподней наслаждаются чем-то.
- Анастасия, успокойся. Одного из них я знаю, это мой Прохор.
С криком они ворвались в дом Емельяна. Поднялся сильный шум.
- Дьяволы, дьяволы окружают нас! – закричал сонный отец Никодим, - молитесь все, ибо мы пропадем.
Ранним утром Прохор проснулся, голова шумела:
- Марфуша, Марфуша, кваску мне подай. Видно я вчера малость перетрудился.
Но ответа он не получил. И вдруг в доме что-то зашумело, послышался грохот. К Прохору подошла Анастасия:
- Ну что, бес до сих пор сидит в тебе. На, испей, безводный ты человек. Вы испугали своим искушением всех людей в округе. Собирай свои монатки, мы уезжаем отсюда.
- Позволь, Анастасия, позволь, здесь я хозяин, а не ты. И я вчера отлучился на минуту. Только не могу понять, как ты за эту минуту смогла добраться из Томска. Разве что черти тебя сюда принесли на своих рогах, – и Прохор засмеялся.
В это время в дом вошла Марфа:
- Проходимец, вставай, злодей ты окаянный.
- Марфуша, дорогая, не глупи и прости. Поверь, у меня вчера была встреча… деловая. И я решал свои дела во благо нашей семьи.
- Да, а почему после твоих решений портки стали мокрыми?
- Это случайность. Я наливку изли…ил на себя. Все, я встаю, ибо вы, бабы, можете сво-им… своей жестокостью искоренить весь мир. И, если нас, мужиков, не станет на белом свете, то и ваши сарафаны носить будет некому. Все, я иду в хлев, хотя бы там испью водицы, и пусть скотина на меня не обижается.
- Анастасия,- обратилась к сестре Марфа, - я ругаю его, просто так. Не обращай на нас внимания. Он хороший, но слабый, и Бог ему судья. Так, что ты говорила о Богах, упавших на землю?
- Марфа, знаешь, об этом страшно гутарить. Но раз уж так случилось, то я скажу. Люди сказывают разные небылицы, но мы-то воочию видели, что происходило в небесах. Лично я думала, что наступает конец света. Но пронесло. Видимо Бог смилостивился над нами, и мы все уцелели. В тот момент я проснулась от страшного грохота. Вокруг все светилось. Посмотрев в окно, я увидела, как недалеко от земли, что-то взорвалось. Странно, но при этой вспышке, мне показалось, что вроде бы все звезды на небе исчезли. Сильный страх овладел мною, и я вмиг спряталась под одеяло. Наутро управившись, я отправилась на базар. Можно сказать, что люди там только и гутарили о случившемся в ночь. Сказывали разное, и я прислушивалась к их разговорам. Одни сказывали, что видели, как по небу летала огромная птица, которая светилась и переливалась разными цветами. Потом эту птицу кто-то, чем-то сбил, и она взорвалась, не долетев до земли. Другие же говорили, что видели, как после взрыва из этой птицы выскакивали черти. Но я думаю, что это они от страха сказывали так.
Прохор медленно одевался и внимательно слушал Анастасию. В его голове возникали разные картинки. Он пытался что-то вспомнить, но у него ничего не получалось.
- Марфа, авось ты, чё вспомнишь? Ну не взрыв, а чё-либо еще? А чё, сам не знаю.
- Нет, Прохор, я тоже ничего не помню.
- Да, интересно получается. Вроде бы чё-то случилось, но никто ничего не помнит.
- Прохор, это у тебя после наливки такое состояние.
- Э-э, Анастасия, ничего-то ты толком не понимаешь. Может быть, я был свидетелем Божьего прихода на землю. Только вот не помню, как это происходило.
- Все, хватит. Помню, не помню. Я же гутарю вам, что люди сказывают разное. Один машинист паровоза видел все это, и хочет отправиться на то место, где упала сбитая птица.
А в это время Марфа накрывала на стол.
«Поставит или не поставит Марфушенька наливочки», – думал Прохор.
Марфа посмотрела на Прохора и вышла в сени. Вернувшись, Прохор увидел, что его любимая жена держала в руках большую бутыль содержимого. На душе вмиг стало спокойнее.
- А знаете, бабы, рано вы вчера нас разогнали. Леший чёй-то знает, но молчит. Думаю, он кого-то боится. Нежели он…, но нет, с меня достаточно. Больше об этом я думать не буду. Ежели чёй-то и упало, то тот, кто утерял неведомо чё, сам и должен найти свое утерянное. Давайте лучше трапезничать.
Несмотря на раннее утро на улице потемнело, пошел дождь.
«Ну, слава Богу, сегодня я отдохну», – подумал Прохор. До позднего вечера они вели говор о случившемся в тайге.
В доме Емельяна с самого утра снова слышались громкие голоса. Вроде бы предыдущий день и не кончался. Все присутствующие сидели за столом и, делая важный вид, обсуждали одну и ту же тему, всячески пытаясь узнать что-либо от Лешего. Но все попытки их были безуспешны. И лишь только под вечер они разошлись по своим домовкам.
«Шибко они мне надоели со своими вопросами. Я устал от них», – Леший подошел к кровати, посмотрел на нее. «Нет». Он расстелил свою ветошь на полу и погрузился в родную стихию. Он еще долго не мог уснуть. Думал обо всем, всех ему было жаль в своих мыслях. И только это он мог делать.
Через некоторое время люди стали забывать о случившемся. Хотя по вечерам многие с некой опаской посматривали на сверкающие звезды, но особенного ничего не замечали. Жизнь для землян шла своим чередом. А небольшая летающая установка Сэдо Сина бороздила небесный простор. Она была незаметна, и никто не подозревал о ее существовании. Только Лешему грезилась она во снах его.
Итак, после катастрофы прошло четыре года. Прохор со своей семьей покинул Бодайбо и жил в Харьковской губернии. Федор с Евстигнеем здравствовали в Бодайбо. Только Леший в это время занемог, ему вновь хотелось вернуться в свою каморку, и там спокойно отдать Богу душу. С каждым прожитым днем силы его покидали все больше и больше. И вот в это время вернулся из Архангельска дядя Емельяна, старый Варфоломей. Входя в свой дом, он увидел лежащего на полу Лешего.
- Боже, Леший, чёй-то с тобой, а где Емельян?
Леший открыл глаза:
- Варфоломей, это ты? Шибко плохо чувствую себя. Прошу тебя, отвези меня в тайгу в мою каморку.
- Я ничегошеньки не понимаю, ты здесь, а Емельян где?
- Он на железной птице улетел.
Варфоломей от удивления присел на стул:
- Леший, на какой птице, ты чё, совсем выжил из ума?
- Нет, я правду гутарю, Емельян живой, но он улетел с чужеземцами. Только прошу тебя, никому об этом не сказывай. Думаю, он скоро вернется, я его тоже хочу увидеть.
Варфоломей задумался и потом промолвил:
- Я четыре года рыбачил, заработал денег не для себя, а для племянника, а он улетел. Ну, Леший ты меня разыгрываешь, а я ведь не молод, я почти ровня тебе.
- Варфоломей, поверь мне, он жив. Но после того, чё здесь случилось…
- А чё здесь случилось, ты сможешь мне ответить?
- Огненная птица шибко разбилась в тайге, а нею управляли чужеземцы.
- Все, с меня хватит. Вставай и поешь, ибо…
Леший встал, испил воды, посмотрев на Варфоломея, сказал:
- Не обижайся на меня, я прожил долгую жизнь, и никого ни разу не обманул. И еще раз прошу тебя, никому не сказывай об этом.
- Хорошо, я буду молчать так же, как Емельян.
- Нет, Варфоломей, Емельян уже гутарит, и шибко хорошо гутарит.
- Слушай, Леший, ты чё хочешь, чтобы я первый покинул этот свет?
- Я тебя не обманываю.
В это время в избу вошли Федор с отцом Никодимом:
- Смотри, старый помор вернулся. Долго уж тебя не было.
- Да лучше бы я и не возвращался совсем. Хотя бы вы можете мне ответить, где мой племянник?
- Нет, не можем, но он находится где-то рядом.
- Да вы чё, здесь все посходили с ума?
- Нет, Варфоломей, не все. Так что радуйся. Рыбкой то вяленой, угостишь?
- Конечно, угощу, но я буду чувствовать себя, как на поминках.
- Да успокойся же ты, жив твой племянник. Только мы не знаем, где он сейчас.
Леший посмотрел на Варфоломея, и тот вмиг успокоился.
- Чё там, угощайтесь.
И вновь, как в былые времена в этом доме стоял шумный говор.
Через три дня, снарядив повозку, Варфоломей с Федором и Лешим отправились в тайгу. Лежать в повозке Лешему было удобно. Он внимательно всматривался в облачное небо. «Вот и все, дни мои сочтены, и я скоро буду… жить где-то там, среди этих облаков. Не хочется мне покидать этот свет, но раз так угодно Богу, то я готов на все. Шибко плохого я никому ничего не сделал. Жил, как отшельник, и пусть Бог примет меня таким, каков я есть», – думал Леший.
- Леший, ты жив?
- Жив, жив.
- А чё молчишь?
- Федор, я гутарю сам с собой.
- Но, ежели сам с собой, то Бог тебя уже ждет домой.
Варфоломей шел молча, он все время думал о Емельяне. «Да, купцы-торговцы гутарили о каких-то странностях, происходивших в небесах. Но при чем здесь Емельян, этот взрыв, чужеземцы? Странно все это выглядит, но Лешему то я верю».
К вечеру второго дня они добрались до Красной поляны и устроились на отдых. Леший встал с повозки и присел у костра. Дрова трещали, от них отлетали искры и вмиг гасли. Леший внимательно смотрел на это зрелище.
- Шибко коротка наша жизнь, - промолвил он. - Вот я ничего хорошего не видел и ничего не познал. А уходить приходится навсегда, – было видно, что по его щекам текли слезы.
Федору, как никогда, стало жалко Лешего. И отойдя в сторону, он заплакал.
Появились первые звезды. Казалось, что они находятся совсем рядом. Леший пытался среди звезд увидеть огненную птицу, но ее не было.
- Леший, испей бражки, пусть твоя душа успокоится.
- Варфоломей, спасибо. Думаю, ты мне веришь. И я чувствую, что скоро ты встретишься с Емельяном. Да и я его хочу увидеть. Мне надобно попрощаться с ним.
Через время все уже спали. Шумели деревья, звезды играли между собой, а три уставших путника видели разные сны. Пробуждение было легким. У Лешего появились силы, и он решил идти к своей каморке пешком.
- Варфоломей, смотри, мне кажется, что за ночь он помолодел.
Э-э, Федор, перед смертью всегда так бывает. И прошу тебя, не тревожь его, пусть идет впереди. Это последняя тропа в его жизни и возврата уже не будет.
Через сутки они добрались до каморки Лешего.
- Вот я и дома, – Леший стал на колени перед входом в каморку, – шибко я скучал по тебе. И все же я вернулся, прими меня без обиды.
Он три раза поклонился земле, и что-то пробормотал на своем языке, затем повернулся и сказал:
- Ну, братья, заходите в мою каморку. Извините, но у меня не убрано, – и Леший улыбнулся.
Федору сразу захотелось обратно домой. Некий страх одолевал его. И все же он зашел в «званую каморку» Лешего, где на данный момент, жили одни пауки. Но к вечеру все выглядело совсем иначе. Варфоломей постарался на совесть.
- Леший, здесь еще можно жить, да жить.
- Нет, душа моя мне гутарит совсем другое. Не жалейте меня. Думаю, что мы встретимся все «там».
- Ну-ну, ты об этом пока молчи, ведь ты еще не ушел туда,- дрожащим голосом промолвил Федор.
- Федор, может быть, ты отправишься домой?
- Нет, Варфоломей, я останусь здесь, мне хочется поохотиться, ибо давно охотился в этих местах.
Горела лампадка. От ее света в небольшой каморке создавался уют. Прошло еще две недели. Лешему становилось все хуже и хуже, и он уже почти не вставал. Среди недели он попросил Варфоломея и Федора, чтобы они вынесли его из каморки и положили в повозку.
- Федор, мне кажется, что это его последнее желание, - промолвил тихо Варфоломей.
Переодев Лешего, они вынесли его и положили в повозку. День подходил к концу, у Лешего было только одно желание, перед исходом своим увидеть огненную птицу. И его взор был устремлен к небесам.