ДЕНЬ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНИЙ 4
Иисус поднял руки к Небесам. "Отец Мой, вижу Я Твою Силу, вижу и чувствую, как Ты идешь за Мной. Прошу Тебя, пусть Твой огонь небесный никого не затронет и никому не навредит. Успокой свое явление, ибо люди могут испугаться Моего Вознесения". - "Иисус, это остановить Я не могу, пусть все лицезреют и вздрогнут пред силами небесными". - "Отец, но Я прошу Тебя". - "Хорошо, Иисус, пусть будет по-Твоему, но и конечно, по-Моему. Пусть неверные уснут пред Моим ликом, и не суждено им будет увидеть Твое Вознесение в родимое Твое Царство".
- "Корнилий, ты слышишь, сами Небеса говорят?”
- "Да, Даврий, я слышу, но не Небеса говорят, а Всемогущий глаголит свою Истину". - "Корнилий, но как понять?" - "Я не знаю, как тебе объяснить. Лучше смотри на явление и понимай сам, как хочешь. Посмотри на Иисуса, какой вид у Него сейчас". - "Да, Корнилий, я вижу. Что это с Ним?" - "А то, что Он перевоплощается или, другими словами говоря, обретает у нас на глазах Свой облик Божий". - "Я не знаю, у меня сейчас такое состояние..." - "Ну, а что дальше с тобой будет, ведь только начало". - "Корнилий, я думаю, что ты меня спасешь". Корнилий улыбнулся. "Даврий, от чего?" - "От всего, я имею в виду нехорошего". - "А вот здесь я действительно бессилен пред силами Всемогущего. По свечению реши, кто есть кто". - "Ты прав, тогда я буду терпеть до конца, и пусть явление останется в моей памяти до последних дней наших". У Даврия по щекам потекли слезы. "Вот, Даврий, где все это скрыто: в душе нашей, и в ней мы найдем свое успокоение". - "Корнилий, мне кажется, что после я буду плакать всю жизнь свою". - "Нет, ты говоришь неправильно, а в принципе, да: плакать можно только от радости, ибо мы знаем с тобой, что мы вечны, как и Он. Посмотри еще раз на Него и запомни Его на все лета свои". - "Корнилий, я Его запомню на все свои века как человека, а там я с Ним встречусь уже как с Богом. А пока давай будем наслаждаться прекрасным зрелищем". - "Даврий, и все-таки, сменное белье?" - "Корнилий, прекрати, ведь не до смеха сейчас".
- "Мама, Мамочка!" - "Иисус, Я все вижу. Мгновения приближают и разделяют нас". - "Мама, но не навсегда". - "Сынок, у Тебя появились слезы". - "Мама Мария, Я же человек, родившийся от Тебя, и Я имею право на все человеческое". - "Сынок, но ведь не в том дело, дело в расставании с Тобой". - "Мама, Я плачу. На кресте Я не рыдал, как сейчас. Я смотрю на всех присутствующих людей здесь и волей-неволей сама мысль проходит ко Мне: не покидай нас, ведь Ты един, а мы с Тобой в Твоей плоти. Но Мне нужно уйти, дабы другим доказать настоящую Истину. Мама, Я знаю точно тот день, все произойдет внезапно, и тело Твое будет находиться в Небесах, душа Твоя в наших небесных руках или обители нашей". - "Иисус, Мне почему-то не верится". - "Мама, прикоснись рукой к перстню и подумай о том, что Ты хочешь увидеть". - "Мне что, можно прямо сейчас сделать это?" - Да, Мама, только приложи усилия". - "Я поняла". Она прикоснулась к заветному перстню. "Мария!" - "О, Всевышний, Я слышу Тебя". - "Не сомневайся ни в чем, ибо блаженство ждет вас, и пусть скорбь и печаль уйдут в сторону". - "Я это уже слышала неоднократно из Твоих уст, и Я повинуюсь всему услышанному". - "Мария, Я знаю, как трудно сейчас Иисусу. Он Сын Божий". - "Но Он же еще и человек". - "Понимаю все и выдержу". - "Выдержать вам следует все трудности, ибо это Мое требование, ради всего же благого, ради Меня и Тебя. Ради всех, кто населяет обитель земную. Все невежды могут отвернуться от Божьего и увиденного в данный момент. И все же они придут ко Мне, рано или поздно, но они попросят у Меня прощения". - "А может быть, не стоит наказывать недостойных?" - "Да нет, Мария, придется Мне смотреть глазами Бога и их Отца-родителя, и Мне решать. Мария, Я Тебя попрошу, оберегай Павла и Варнаву, и они Тебя будут чтить как Мать. Иоанну, из всех Учеников нашего Сына, лишь одному ему судьба его будет подвластна. Других же участь ждет, как и нашего Сына". - "Но ведь Ты же можешь что-то изменить?" - "Нет, Мария, хотя Я в силах, но не могу, ибо люди должны на этом осознать свои грехи и поступки. Даже такой ценой, ценой жизни других. В мученьях и страданиях вознесутся ко Мне друзья Моего Сына. Остальным же пусть будет в учение, ведь страдали Мои Апостолы, даже среди тех, кто и не подозревал всего этого и смеялся над этим и будет смеяться. Ибо Божье - невидимое. Хотя, Мария, все видимое и вы находитесь в нем. Ибо Я сотворил это не для утешения своего, а для жизни вечной. Моя благодать рассеяна везде". - "Боже, Я знаю, но ведь Он у Меня единый". - "Мария, у Меня тоже. Ты благословенна среди жен земных, и в этом вся суть пришествия Сына нашего. Мария, представь всю бесконечность Моих владений, и везде есть Мною внедренная жизнь". - "Я понимаю Тебя, но почему Ты не пришел ко Мне на помощь, когда в Меня бросали камни и со всех сторон сыпались плевки в Мою сторону?" - "Я видел и вижу, что будет дальше. Пойми Меня правильно, ведь Я лишь Дух, Сила, но не тело. Хотя могу явиться и в этом виде, но есть одна тайна, даже Тебе, Мария, открыть пока Я не могу ее. И ежели Я ее открою, то померкнет солнце, а с ним и все остальное".
Небесное свечение становилось все ярче и ярче. Казалось, что Небеса полыхают в огне.
- "Даврий, ну что можешь сказать об увиденном?"
- "Корнилий, я не знаю, что тебе сказать". - "Да не мне, Даврий, а властям своим в Риме?" - "Корнилий, если я останусь живым и не умру сегодня, то через несколько дней Рим узнает все, и властям своим я докажу то, что воистину видел своими глазами: Истину Божью, которая находится на Небесах". - "Вот-вот, Даврий, теперь я начинаю замечать, что ты стал умнеть на моих глазах". - "Корнилий, не издевайся надо мной, хотя бы в эти удивительно прекрасные минуты". - "Хорошо, смотри. Мне же нужно поговорить с Матерью Марией". - "Даврий!" - "Что, Артема?" - "Давай уйдем отсюда". - "Да нет, нужно мне быть здесь и увидеть самое главное, вот ту "луну", которая опустится на землю". - "Даврий, она же нас раздавит". - "Нет, Артема, с нами Иисус, и Всевышний не допустит безобразия". Поднялся небольшой ветер, клубы пыли вздымались вверх. Казалось, что мир на Земле рождался заново. У некоторых людей пред глазами проявлялись такие картины, что они такого никогда не видели. Иисус же по-прежнему стоял спокойно и наблюдал за всем происходящим.
- "Даврий, вот все это лично мне подходит". - "Корнилий, ты имеешь в виду зрелище?" - "Конечно, и ничто другое, ибо все это мне напоминает мой характер". - "Да-да, я думаю, что ты прав. Но, Корнилий, посмотри на остальных людей, внимательно всмотрись в их лица. Лично я, Корнилий, вижу в их лицах страх".
- "Даврий, о чем ты говоришь? Допустим, даже если страх, то он временный, самое главное, чтобы люди после увиденного прозрели. Вот, Даврий, в чем дело". - "Корнилий, я тебя понял. Лучше смотри, свечение начало снижаться медленно к земле, и меня начинает трясти как труса". - "Не бойся и любуйся". В Небесах послышался шум. Он напоминал приятное шипение, от которого можно было уснуть.
Понтий Пилат не выдержал, созерцая происходящее. Он спрятался за ширмой, но шум нарастал. Ему становилось все страшнее и страшнее. "Вот это да, сама Истина открывается пред нами, а ведь мы являемся богоубийцами, все без исключения. Все в один голос кричали: "Казнить, казнить Его". А сейчас будем стоять на коленях и просить прощения, как последние безумцы. Где же мне спрятаться, ну где?" Он метался из одной палаты в другую, не находя себе места. "Клавдия, Клавдия, о мерзкая женщина. В такой трудный момент и она меня покинула. Лучше опущусь я в винные подвалы, там я успокоюсь". Он пил вино прямо из чана, умывался вином. "Странно, но почему я не пьянею, это что, наказание или я уже сошел с ума?" Пилат громко рассмеялся. "А ведь Клавдию нужно было слушать с самого начала. Все было бы по-другому. Поздно, очень поздно приходят здравые мысли в наши головы, зачем только они и даны нам, если мы не можем разобраться, кто есть кто. О, Всевышний, прости, посети еще раз христопродавцев, этих глупых овечек, как Иисус говорил, в волчьих шкурах. Так оно и оказалось". Пред Пилатом возникло нечто темное, от которого веяло прохладой. "Кто ты?" - "Я не скажу тебе". - "Но тогда зачем ты здесь?" - "Хочу посмотреть на тебя еще раз". - "Убирайся отсюда вон".
- "Увы, ты меня не прогонишь, ибо не знаешь, кто я". Понтий присел. "Почему я раньше не знал, что у меня в винных подвалах находятся жители преисподней?" - подумал он. "Знаю, о чем ты думаешь, но это еще не преисподняя, она ждет тебя впереди, а вместе с ней и я жду тебя. Ты в какой-то мере помог нам, и мы тебя отблагодарим по-своему". - "Что за чушь ты несешь, убирайся отсюда, ибо я слуг сюда позову". - "Понтий, ты их не найдешь, они все ушли, чтобы проводить Сына Божьего в Царствие Его. Так что ты сейчас находишься один на один со своей судьбой. Знаю, тебе непонятно, но ты скоро все поймешь". - "Прошу тебя, уйди прочь". - "Но как же я могу уйти, ведь я твоя судьба, а значит, что я - это ты. И пойми: уйти от самого себя нельзя". - "Боже, что со мной происходит?" - "Я не Бог, я лишь тень твоя, и мне за тебя придется страдать муками намного сильнее, чем перенес Иисус на кресте". - "Что мне делать дальше?" - "Ждать, и только ждать участи своей". - "Если можешь, то помоги мне". - "Вот в чем дело, помощи просишь? А помог ли ты Иисусу, когда Он просил всех вас?" - "Да, я помню Его слова, все слова до единого я помню". - "И почему ты не помог Ему?"
- "Но ведь толпа кричала и просила". - "Хорошо, толпа есть толпа, но ты же был намного выше властью своей над толпой. И Клавдия, жена твоя, умоляла тебя, чтобы ты остановил тот спектакль. Ведь Иисус очень многое сделал для вашей семьи. Были такие моменты, что ты даже гордился Им в душе. Почему же ты ничего не предпринял?" - "Да не до того мне было".
- "Ну, раз у человека нет времени, чтобы подумать о своем Создателе, то это уже не человек, а просто безумное существо, которое пользуется благами Всевышнего". - "Хватит меня пугать, с меня достаточно всего того, что я перенес за эти сорок дней, а тут еще и ты добиваешь меня своим учением". - "Да не учением, а совестью. Скажи мне, Понтий, согл..." - "Погоди, я еще вина испью". - "Не много ли пьешь?" - "Это мое дело, и я не слушаю тебя". - "Согласен ли ты прямо сейчас умереть?" - "Что-о-о? Умереть, да я скорее убью тебя, чем себя". - "Но ведь здесь нет разницы, если убьешь меня, значит убьешь себя". - "Хорошо, зачем мне тогда жить дальше.? Я уже сошел с ума?" - "Да нет, это у тебя раньше произошло, но было невдомек, что ты умалишенный". Понтий обнял чан с вином. "Погоди, я устал от тебя и хочу отдохнуть". - "Я не против, отдохни, я не спешу, ибо я всегда рядом с тобой... Ну что, пришел в себя?" - "Да". - "Тогда выйди из дворца и взгляд направь к Небесам, и все, что ты будешь видеть в них, тебе будет казаться адом кромешным". - "Нет-нет, я не выйду, никогда не выйду отсюда". - "Выйдешь, дорогой. Неведомая для тебя сила заставит выйти, и ты в этом убедишься". - "Раз ты - это я, то зачем ты издеваешься над самим собой?" - "Разве это издевательство?" Понтий ухватился руками за голову и со звериным криком выскочил из подвала. Он кричал не своим голосом, несясь через палаты своего дворца. Он даже не заметил, когда выскочил на улицу.
"Вот-вот, я же тебе говорил, что неведомая сила тебя выведет из подвала". - "О, черт, и ты здесь". - "Ха-ха-ха, да, я в тебе. Посмотри на Небеса". - "Я боюсь". - "Посмотри". Понтий взглянул. "О-о-о", - и он рухнул на землю.
"Осия, Осия, очнись!" - "Друзилла, что случилось?" - "Я сама не знаю, но небо наше горит". - "Ну, если горит, значит Варрава там что-то натворил".
- "Да я не шучу, небо действительно горит". -"Друзилла, я тоже не шучу. Это проделки Варравы". - "Ну, посмотри же". Осия потянулся, открыв рот: "О-о-о-о!" - "Осия, что с тобой?" - "О-о-о, это же Всевышний пришел за Иисусом. Как же я мог забыть?" - "Ты что, с ума сошел?" - "Да, сошел. Где мой ишак?" - "На месте стоит". Он вскочил на ишака. "Вперед, дорогой, ибо опоздаем". Но осел шел медленно. "Ну, тебя, безмозглое животное". И Осия сам помчался быстрее лани, думая - главное, успеть, и пока не нужно мне смотреть на Небеса, ибо умру от страха. Он развил такую скорость, что не заметил, как обогнал колесницу, запряженную лошадью. Он бежал и кричал, сам не зная почему. Бежал он не один. Со всех сторон к Елеонской горе быстрым ходом двигались люди. Огромные толпы людей приближались к самому святому месту. И простой, очень простой человек Осия, тоже мчался на встречу с самым необыкновенным, с чем и сам не знал. Но силы праведные приближали его к Истине Царствия всей Вселенной. Он плакал: "Господи, помоги мне успеть, ведь я простой человек, нищий и голодный, весь в лохмотьях, но я же человек. Я человек, я человек и я хочу, Боже, хочу успеть к светлому Вознесению". Он рыдал, падал, весь окровавленный, но он бежал, видя во всем свою светлую жизнь, о которой часто мечтал. Униженный всю жизнь, униженный бесчестием, но душа тянула к Богу, ибо он верил Богу больше, чем себе. Пред его глазами прошла вся его жизнь. Ему не хотелось больше так жить, ибо слышал от пророка много хорошего о жизни, которая будет при царствовании Его. Оставалось уже немного, и он бежал...