ДЕНЬ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНИЙ 12

ОТ ЛУКИ:
Прошло семь недель после того, как Иисус воз­несся в Царствие Небесное. Петр с Учениками Гос­пода Бога отправились к Матери Марии, входя по пути в каждое селение, проповедуя Истину Божью. Встречали их везде по-разному, ибо те, кто не видел Иисуса, требовали, дабы Он явился пред ними. Трудно было что-либо доказать, но последователи Иисуса де­лали возможное и невозможное. Переубеждали и были довольны этим. Их забрасывали камнями, и душам их тогда становилось обидно, но они терпели все и вся и ни от чего святого не отрекались.
Добравшись до Назарета, они сразу посетили Мать Божью: "Мир Тебе, Матерь Божья". - "Господи, Петр, вы? Извините Меня, Я не ожидала вас". - "Мать Ма­рия, не беспокойся ни о чем. Мы прибыли к Тебе с подарками". - "Корнилий, и ты с ними?" - "Да, Ма­рия, ибо я уже не могу по-другому представить свою жизнь". - "Спасибо тебе, Корнилий. Я вижу, что только вы остались преданны Моему Сыну". - "Мария, да нет, не только мы, последователей у Иисуса очень много и со временем будет больше, мы в этом убеждены. Лучше скажи, как нам быть дальше?" - "Корнилий, дети вы все Мои, не могу я вас заставить делать то или это. Вы уже зрелые мужи и решать вам. Хотя, путь пред вами открыт Иисусом, вот и следуйте этой дорогой, несите в люди то, чему учил вас Иисус, Спаситель наш. Петр, что ты при­уныл?" - "Нет, я думаю, как лучше поступить". - "А так, как душа тебе твоя подскажет". - "Вот, Мать Ма­рия, я и пытаюсь ее услышать и не желаю ошибиться в выборе своем". - "Что ж, время у вас есть, хорошо обду­майте все, и то, что предпримете для себя, пусть будет вашим. А пока можете отдыхать, хотя мысли ваши не дадут вам покоя, ибо в душах ваших давно был заложен огонь Божий. И он, только он будет руководить вашими помыслами и деяниями". - "Мать Мария, Ты истинно права, только огонь Божий будет нас вести по этой греш­ной земле, и времени для раздумий у нас очень мало. Нужно спешить и торопиться, ибо Царствие Небесное видит нас и ждет от нас посева добрых плодов". - "Вот-вот, Петр, Я же говорила, что огонь Божий сам подскажет, как поступить".
ИЕРУСАЛИМ- "Понтий!" - "Что, Клав­дия?" - "Прибыл гонец с депешей из Рима".- "Пусть он зайдет ко мне".
Через минуту вошел гонец. Понтий внимательно посмотрел на него и сразу все понял. "Я слушаю тебя". - "Тиверий, Кесарь, требует от вас немедленно при­быть в Рим вместе с Иродом. Ирода я уже предупре­дил, он готов в дорогу". - "Я тоже уже давно готов, только ждал этого часа, и вот он настал. Ты можешь отправляться в Рим, я же прибуду попозже". - "Нет, мне велено прибыть вместе с вами. Одному мне воз­вращаться нельзя". - "Но все равно тебе придется немного подождать. В пределах двух дней мы отпра­вимся в Рим".
Понтий начал нервничать. Он выходил из себя: "Ну натворил дел, не выбраться мне из этой ямы правосудия. Но как бы ни было, буду говорить только правду. Ирод, думаю, тоже поступит так же. Но как же мне быть пред Богом? Как мне попросить помилования у Него? Вот где заложена вся суть дальнейшей жизни моей семьи. Хотя семейного очага я давно уже не чувствую, живем с Клав­дией, как дикие звери. Порой даже не замечаем друг друга. Вроде бы и терять нечего, но, с другой стороны, не хочется мне неприятностей".
Клавдия подошла к Понтию и обняла его. "Я пони­маю так, что нам нужно собираться?" - "Да, Клавдия, будем готовиться, сам не знаю к чему. Хотя мало чего хорошего ждет нас, а точнее, меня с Иродом". И они заплакали. В своих слезах и горечи совести своей они видели лицо Иисуса, которое смотрело на Понтия с Клав­дией, молчало, но взгляд был особенный, и так Он долго смотрел на них. Понтий не выдержал: "Все, завтра же с утра отправляемся. Я жить больше так не могу. Пусть Тиверий делает со мной что хочет, но судьей моим для меня будет только моя совесть, ей решать все за меня. И что она решит, то так и будет". Клавдия посмотрела на Понтия. "Не нужно, Клавдия, помолчи, так будет лучше и для меня и для тебя. Не хочу я в такие моменты вступать в разногласия с тобой". Понтий удалился, оставив Клав­дию одну. Она присела и громко зарыдала: "Боже, Боже, прости нас. Знаю, что сохранить Ты нас уже не смо­жешь, но прости".
РИМ- "Иродиада, Соломия!" - "Антипа, до­рогой, ты прибыл?" - "Да, Иродиада, но не один, со мной Понтий и Клавдия". - "Сейчас мне, Антипа, стало все понятно. Ответь мне, это действительно на­ступило возмездие?" - Да, оно пришло за нашими душами, и мне очень страшно становится за нас. Завт­ра меня ждет Тиверий, в общем, судьба наша в его руках". - "Дорогой, успокойся". - "Нет, успокоить меня может только смерть моя, ибо еще над нами есть Бог, ведь я видел, как светились небеса в день Его Вознесения, и понял все". - "Я тоже видела, как они светились, но ведь ничего же не случилось". - "Учти, Иродиада, пока что не случилось, а ведь произойдет это незаметно, ибо наказание уже находится рядом с нами, только оно еще не изъявляется. Соломия, а как у тебя дела?" - "Прекрасно. Я пока счастлива и скоро хочу выйти замуж". - "Я поздравляю тебя, ибо вижу, что ты и здесь понапрасну времени не теряла. Твое дело, поступай как хочешь. Иродиада, я хочу отдохнуть, ибо устал, а поутру вместе с Понтием придется идти на наше "распятие". Ночь для Антипы прошла в страш­ных снах.
Утром Антипа встретился с Понтием Пилатом. "Ирод, готов ли ты?" Антипа опустил голову. "Так, с тобою все понятно. Хочется или не хочется, но идти к Кесарю нам придется прямо сейчас".
Тиверий находился у себя в палате. Вошел слуга. "К вам пожаловали Антипа Ирод и Понтий Пилат".
- "Проси их войти сюда". - "Понтий, иди ты пер­вым". - "Хорошо, Антипа". Они вошли.
- "Скажите мне, цари земные, вас сразу казнить или вы будете оправдываться и просить прощения у меня". - "Нет, просить прощения мы не будем, ибо знаем, что виновны. С нашей помощью был убит сам Господь Бог - Царь Небесный". - "Так вы еще и сознаете это?" - "И осознаем, и признаем", - отве­тил Понтий. "Значит, ум у вас еще есть. Но мне хо­чется знать, где он был тогда, в тот день, когда вы осуществили самое страшное. Вы что, были пьяны?" - "Нет, Тиверий, мы все понимали, но народ требовал своего". - "А народом кто правил, не вы ли? Не­ужели вы, люди высшего общества, не могли понять и увидеть в том пророке нечто необыкновенное и доло­жить мне". Антипа не выдержал: "Мы видели все, но не придали этому особого значения". - "Вот своей невнимательностью вы и приговорили себя к наказа­нию. Лично мне не хочется отвечать за ваши деяния пред самим Всевышним". - "Тиверий, что нас ждет?"
- "Не спешите, дорогие. Следователь Даврий мне изложил до мельчайших подробностей, и, в принципе, знаю все, но дело не в этом. Скоро сюда прибудут духовные овечки из синедриона, и когда я вас всех здесь соберу, то мы начнем новое следствие. Сколько оно будет длиться - я не знаю. Пусть это будет год, два, но все равно после этого будет суд, суд справедли­вости, ибо вы казнили, повторяю вам, не простого ни­щего, думаю, тем самым вы казнили весь белый свет, потому что я видел, как негодовали Небеса, и мне бы не хотелось находиться на вашем месте". "Вот зверь, я бы хотел видеть тебя на нашем месте, ишак ты без­мозглый", - подумал Понтий, но сказал: "Что ж, Ти­верий, мы согласны, будем ждать нового следствия. Мы можем быть свободны?" - "Да, Ирод пускай идет, а ты, Понтий, останься". Антипа покраснел, его одолели темные мысли: с чего бы это? "Антипа, ты свободен". Он молча вышел.
- "Понтий, скажи мне, не отразились ли на атом твои постоянные ссоры с Иродом?" - "Да нет, ни в коем случае. Мы оба знали Иисуса и неоднократно встречались. В отдельных случаях он нам помогал". - "И вы решили отблагодарить Его таким страш­ным наказанием?" - "О Боже! Тиверий, тебе легко рассуждать и винить нас, но посмотрел бы ты на свя­щенников, что они вытворяли с Ним и Его Матерью. А люди, люди? Даже те, кому Он помог, как они могли кричать и требовать, жаждать Его смерти? Лично я виновным Его ни в чем не считаю". - "Понтий, на твой взгляд, как к Нему относился Антипа?" - "Мне трудно ответить на это. Мне кажется, он уважал Иисуса, но боялся признать это даже предо мной, ибо на его совести еще один грех - голова Иоанна Предтечи. Вот после этого он как бы замкнулся в себе". - "Скажи, а этот, как Его, Иисус, да Иисус, смог бы ли что-то изменить между людьми, если бы сейчас Он был жив?" - "Думаю, что да. Он бы мог сделать многое, ибо за Его спиной стоял весь Простор Небес­ный". - "Идиоты, что вы наделали? Я бы мог Его возвысить, как Бога и использовать в своих целях. Понимаешь ли ты это?" - "Я-то понимаю, только, Тиверий, Он бы не понял тебя". - "Я бы Его заста­вил, на коленях бы просил Его, но заставил бы, и Он подчинился бы мне". - "Нет, Тиверий, Он был на­стоящий, истинный Бог и не позволил бы Себя ис­пользовать в твоих корыстных делах. Он бы мог тебя наказать, и ты бы ослеп или потерял дар речи, ибо в этом Он был силен, хотя делал обратное. Он исцелял и помогал, никому не отказывая". - "Если все дей­ствительно так, то вы пред Ним с Антипой просто умалишенные люди". - "Тиверий, пусть лучше суд это решит". - "Хорошо, ты можешь идти. Но учтите, вы мне в любую минуту можете понадобиться".
Антипа ждал Понтия на улице. "Что он хотел от тебя?" - "Ничего, он обнял меня и поцеловал, сказав, что мы с тобой ишаки лопоухие. И больше ничего. Хотя понять Тиверия трудно. По нему видно, что он играет и хочет остаться чистым. А ведь по его приказу сколько мы убили виновных и невинных. Так что, Ирод ты мой ненаг­лядный, были мы ослами и помрем, предстанем пред Иису­сом такими жалкими овечками, что стыдно нам будет пред всем Царствием Божьим". - "Понтий, идем ко мне". - "Да нет уж, изволь. Я боюсь, что могу напиться и буду приставать к твоим сожительницам, а у тебя удар очень сильный. Лучше пойду я к себе, проведу сегодняшний день с Клавдией. А на днях мы встретимся с тобой, судя по всему, снова у Тиверия. Так что ослик, да нет, ишак, иди один в свою обитель и наслаждайся прекрасной жизнью, что подарил нам Господь Бог, а мы Ему своей безмозглос­тью отблагодарили сполна, честь нам и слава, только не от Небес, а от преисподней, ибо там наше место. А тебе, Антипа, еще ниже предстоит посетить место, ибо на тебе еще висит смерть Иоанна Крестителя. Но не бойся, все равно будем рядом". - "Бессовестный ты, Понтии". - "Нет, мы оба бессовестные. Совесть в Иерусалиме оста­лась, а здесь лишь наши тени. Нас уже, можно сказать, нет". - "Ладно, ступай с Богом, хотя... Стой, смотри, это же Даврий идет, давай поговорим с ним".
- "Мир тебе, Даврий". - "Мир вам". - "Мож­но ли нам с тобой поговорить?" - "Но разве я мало с вами беседовал в Иерусалиме?" - "Извини нас, но мы хотим знать, не казнят ли нас после суда?" - "Ничего убедительного я вам не могу ответить, хотя мне жалко вас. Но обернитесь назад и посмотрите на ваши деяния. Извините меня", - и Даврий удалился.
Антипа обернулся: "Понтий, я ничего не вижу поза­ди себя". - "Эх ты, царь ты, царь галилейский... Вижу, что ты совсем уже выживаешь из ума. До встречи".
Антипа возвратился домой. К нему подошла Иро­диада. "Антипа, что с тобой?" - "Иродиада, дай мне лучше вина, и побольше". - "Ты мне скажи, о чем Тиверий с вами беседовал?" - "Все о том же. О Предтече и Иисусе". Иродиаду затрясло. "Соломия, я думаю, что тебе срочно нужно покинуть Рим и где-то скрыться, пока здесь все это закончится". - "Мама, так и будет, ведь я уеду к своему мужу". - "И чем быстрее - тем лучше будет для тебя. Антипа, я пра­ва?" - "Иродиада, в чем-то ты права, но не во всем. Никакое бегство не поможет, а лишь участь продлит". - "И все-таки Соломия уедет". - "Делайте что хотите, я вам не советчик уже, ибо один раз вы меня уже наказали. Но смывать грех нам придется всем вместе". - "Не говори с нами больше так, ведь ты знаешь, как мы тебя любим. И, как бы ни было, я все время буду находиться рядом с тобой до конца дней наших". - "Спасибо тебе, Иродиада. Пусть Соломия все-таки покинет Рим - найдет где-то укромное ме­сто и ждет там нас с тобой. Но учтите, чтобы о нем никто не знал, даже Понтий Пилат. Пусть Соломия заберет драгоценности, сбережет их до нашего прибы­тия. Я чувствую, что нам трудно придется доживать свой век. Иродиада, я прошу тебя, отправляйся и ты вместе с Соломией, я же вас найду". - "Но, Анти­па..." - "Нет-нет, я так решил, и пусть будет по-моему". - "Тогда, Антипа, жди от нас весточку, мы сообщим о том месте, где будем находиться". Через два дня Иродиада и Соломия отправились в неизвестном никому направлении, Антипа снова остался наедине со своей совестью и горечью от того, что натворил за свою жизнь. В страшных мучениях проходили дни пребы­вания его в Риме. Он ненавидел себя и свою прожи­тую жизнь; он снова занемог.