РИМ 14

- "Назарий, сколько ты пьешь вина?" - "Учи­тель, очень много". - "Прекрати, ибо ты можешь уме­реть". - "Но как?" - "Очень просто, лишь стоит тебе взглянуть на мелех с вином, тебе сразу станет плохо". - "Иисус, не поможет". - "Будь уверен во Мне, ибо Я понапрасну ничего не говорю". - "Но раз так, пусть будет по-Божьему". - "Да нет, в Божьих руках душа, а вообще ты прав. Назарий, ты Мне ве­ришь?" - "Да, Иисус". - "Считай, с этого момента твоя болезнь покинула тебя".
- "Мама, смотрю Я на людей, какие бы они ни были, но с ними приятно находиться". - "Иисус, а со Мной?" - "Мамочка, но ты же для Меня... Вспомни, когда Я был еще ребенком и мы следовали с Тобой по улицам Иерусалима, нас тогда считали..." - "Иисус, не нужно об этом". - "Но Я же помню... Да, Мама, было очень трудно, жизнь все-таки прошла, но не стороной. Жизнью Я был рожден и уйду в эту жизнь навсегда, а вы вместе со Мной". - "Иисус, Сынок, давай лучше будем веселиться, ведь сегодня же Мой праздник, а вместе с ним и Твой же". - "Мама, Я понял все. Петр, Иаков, Матфей, давайте оставим все обыденное и уделим свое внимание женщине, которая является для нас Мате­рью". - "Иисус, мы все поняли".
РИМНерон волновался. Неведомая сила вела его в какую-то бездну, сам дьявол посетил его. "Как же быть, как поступить?" - думал он. Тиверий же представлял все по-своему. Среди членов собрания велись шумные разговоры. Получилось так, что все члены сената обвиняли Нерона в содеянном. Но боя­лись высказать ему в лицо.
Рим - шумный город, полнился всяческими слухами, и слухи искажались, принимали свой вид. Народ еще полностью ничего не понимал, но представление о Боге земном уже имел. Имя Иисус звучало везде, но оно пока произносилось тихо. Священники избирали всякие пути, дабы осквернить имя Христово, у них пре­достаточно было силы и средств. - "Клавдия, что ты сделала со мной, в какое положение поставила ты меня?"
- "А что случилось?" - "Знаешь, на меня люди смотрели как на последнего безумца". - "Но ты хотя бы прочувствовал, что ты тоже человек?" - "Да, я прочувствовал, но только униженным". - "А они, по-твоему, кто они? Ты все время считал себя властели­ном, таким легко быть, а вот наоборот трудно. И лично мое мнение: нужно на себе испытать, дабы понять все".
- "Дай мне переодеться. И вообще, почему ты все время меня стараешься чему-то учить?" - "Да я не стараюсь тебя учить, я хочу, чтобы ты понял весь смысл жизни нашей". - "Клавдия, мне кажется, что уже поздно, именно для меня. Ибо, чтобы все понять, нужно свою жизнь прожить заново, с самого начала ее". - "Ну вот, а ты говоришь, что ничего не понял. Все ты понимаешь прекрасно, только гордость губит тебя сво­им тщеславием". - "Клавдия, я прошу тебя, ибо с меня хватит уже".
- "Мама, вот и прошло веселье в честь Твою".
- "Было все прекрасно, спасибо Тебе, Иисус. Я даже не ожидала, что все так произойдет". - Ну, чему следует быть, то и случится". - "Павел и Варнава - молодцы". - Да, Мама, они молодцы. А самое глав­ное, что они у нас очень умные и доброжелательные, как и все Ученики Мои. А сейчас, Мама, Я попрошу Тебя: выйди из дома к тому дереву, над которым буй­ствовал огонь". - "Иисус, а зачем?"" - "Но Я же обещал Тебе, что Мой подарок за Мной". - "Сынок, Мне почему-то страшновато". - "Мама, но Я же..."
- "Да-да, Иисус".
Мария волновалась, ибо не знала, что произойдет с ней сию минуту. Она подошла к дереву. "Мария, здравствуй". - "Боже, Иосиф, ты?" - "Да, Мария, мне позволено побыть с Тобой немного". - "Иосиф, Я даже не знаю, что и сказать. Можно ли Мне при­тронуться к тебе?" - "Да, Мария, только Ты не про­чувствуешь меня. Тело-то мое Ты знаешь где. Я лишь являюсь Духом Святым пред Тобой". - "Иосиф, как тебе там?" - "Да как Тебе сказать, порой грустно бывает, а в основном все хорошо. Конечно, сравнить с земным невозможно. И объяснить трудно. Но нас здесь много, и я часто встречаюсь с нашими родителями. Много беседуем по поводу вашей жизни, ибо видим, как вы живете". - "Иосиф, а не страшно ли тебе?"
- "Нет, Мария, страха нет, больше преобладает удо­вольствие, ибо мы здесь не чувствуем тяжести тела своего". - "Иосиф, как быть с Иисусом?" - "Мария, о Нем не беспокойся, мы ждем Его здесь. Конечно, я Тебя понимаю, но Ты, Мария, ничего не переиначишь, ибо все находится во власти Всевышнего. Мы с То­бой воспитали Иисуса, Он же сделал то, что было предначертано судьбой Его и волей Всевышнего. Так что, Мария, возьми себя в руки и не переживай, а мы все вместе будем ждать Твоего возвращения "домой", в благоприятную обитель". - "Иосиф, скажи Мне, а видел ли ты там Варавву, Иуду и Сафаита?" - "Мария, они пока находятся в чистилище, но Варавву я видел один раз. В тот момент он был вне себя, ибо сказал мне: я жду Иуду и Сафаита". - "Да, Иосиф, Я представляю, он им и там не даст покоя".
- "Мама, Мама!" - "Да, Иисус, подойди к нам".
- "Здравствуй, отец". - "Мир Тебе, Сынок". - "Вы Меня извините, но время, предоставленное вам, можно сказать, исчерпано, но вы еще встретитесь и очень ско­ро". - "Иосиф... Иисус, смотри, его уже нет". - "Мама, Я Тебе обещал подарок, вот Ты и видела его и скоро снова увидишь отца Иосифа". - "Иисус, как все сложно устроено", - "Мама, все так и должно быть". - "А Иосиф не изменился, остался таким же застенчивым и скромным". - "Мама, обитель небесная ничего не ме­няет в своем созданном, она его оставляет таким, каким его сотворила, и Ты в этом убедилась". Мать Мария обняла Иисуса и заплакала. "Извини Меня, Иисус, Я от радости". - "Я Тебя понимаю. Мамочка, дорогая Ты Моя, как Я все понимаю, но утешить пока ничем не смогу, ибо на то есть причины. Но Я их отношу к чисто Божьему, и это превыше всего, ибо ничто рожденное не стоит на месте".
- "Корнилий, ты обратил внимание на поведение этих царей?" - "Да, Даврий, я думаю, что они до такой степени напуганы, что даже боятся самих себя". - "Артема, вставай, хватит бодрствовать". - "А, это вы, умалишенные, явились". Корнилий подошел к Арте­ме. "Артема, извини нас за наше поведение, мы нор­мальные люди, а вот что касается характера, он у нас с Даврием действительно ненормальный". - "Да, я давно уже заметил. Даврий, нам пора отправляться в Рим".
- "Артема, я же просил тебя - потерпи. Уже не­много осталось ждать". - Да, ты мне говорил с пер­вого дня, а длится уже сколько". - "Артема, тому суждено быть. Или ты не хочешь увидеть Луну, опус­тившуюся на землю?" - "Даврий, ради Бога, не сме­ши меня". - "Хорошо, но когда мы пойдем смотреть на то зрелище, то возьми с собой новые одежды". - "На что ты намекаешь?" - "А вот там поймешь". Корнилий рассмеялся: "Даврий, Даврий, а я, а я пред­ставил тебя вместо Артемы". - "Корнилий, я тоже, если нужно, возьму с собой сменную одежду". - "Бери, дорогой, и побольше". Здесь уже не выдержал Артема и начал смеяться. Даврий посмотрел на него: "Вот, вот, Корнилий, видишь, еще один умалишенный родился у нас на глазах". Корнилий не мог остановиться от сме­ха: "Ну-ну, если он родился, значит, мы его родители, только нужно уточнить, кто же из нас мама, а кто папа". В доме стоял громкий смех.
"Даврий, я не пойму тебя, - обратился Артема, - ты занят таким серьезным делом, а ведешь при этом себя, как малое дитя". - "Артема, но я же живой человек, и почему мне нельзя порезвиться? А дело мое вот здесь сидит, - Даврий указал на голову, - и не только здесь". Корнилий снова рассмеялся: "Артема, ты понял, где еще?" - "Конечно, понял". - "Все, Корнилий уходи, уходи, я не хочу больше тебя видеть". - "Что ж, я уйду, но больше ты меня не увидишь, прокуратор ты вновь явленный". - "Иди, иди, Соло­мон". Корнилий молча встал, подошел к двери, обер­нулся и посмотрел на Даврия. "Даврий, что с тобой?" Корнилий подбежал к нему. "Понимаешь, что-то с сердцем, - и он потерял сознание.
- "Мир тебе, Даврий". - "Зарра, ты?" - "Да, я. Что, неужели я изменилась?" - "Да нет. Но погоди, где я?" - "Даврий, здесь, где совсем недавно ты был". - "Я что, уже умер?" - "Нет, не бойся. Я хотела тебя увидеть, нравишься ты мне". - "А разве можно так, ведь я могу умереть". - "Нет, я охраняю тебя".
- "Даврий, Даврий, очнись. Артема, быстрее воды холодной". Даврий вздрогнул. "Эй, что вы делаете со мной? Корнилий, ты что. уже полностью с ума сошел?"
- "Ну слава Богу, живой. Артема, все-таки он живуч, но как напугал меня". - "Корнилий, ты всегда мне мешал и будешь мешать. И, главное, в такой момент. Я же видел ее, точно так, как вижу тебя сейчас". Артема посмотрел на них. "Нет, дорогие мои, лучше выйду я на свежий воздух и подальше от вас и ваших любовниц. Лично мне кажется, что здесь уже не до смеха".
- "Даврий, давай прогуляемся с тобой тоже". - "Ты что, хочешь меня вести до навозных врат?" - "Да нет, давай просто пройдемся, как люди". - "А до сих пор за кого ты себя считал?" - "За воина, за воина, Даврий". - "Ну, вот и гуляй со своими воинами, а меня оставь в покое". - "Слушай, побереги нервы, они тебе еще пригодятся". - "Знать бы мне, для чего".
Они вышли из дома. "Артема, идем с нами". - "Да нет уж, извольте, гуляйте сами по себе, с меня предостаточно". - "Корнилий, я согласен, идем куда-нибудь". - "Даврий, я в этом не сомневался". Они шли по улицам Иерусалима. "Вот смотри, Корнилий, на всех людей, извини меня, я имею в виду на женщин, но такую ты не увидишь". - "Даврий, я все понимаю, но пойми и ты меня, пойми Иисуса и Мать Его. Все мы люди, а вообще к чему мы ведем разговор? Бес­смыслица и все!" - "Корнилий, давай подойдем вот к тем людям, они о чем-то спорят и, видно, очень сильно".
- "Ну раз ты так желаешь, давай подойдем".
"Бог, Бог, а больше вы ничего не придумали, какой Он Бог. Он такой же, как и мы, ведь Он же не сошел с креста, а мы хотели увидеть то чудо". - "Но ведь Он же явился, и сейчас Он в Иерусалиме". - "Глу­пость все, явился, да не тот". - "Да как же не тот, это Он, мы видели Его". - "Нет-нет, это дьявол". - "Как вы смеете говорить такие слова, Он Бог, Он и никто другой поднял одного мужа из мертвых, и тот сейчас живет в Вифании". - "Безумцы, кому вы ве­рите? У меня недавно издох осел, и он больше ко мне не вернулся". - "Что ты равняешь своего осла с Учителем". - "Да какой Он Учитель, и пусть только появится здесь, мы Его забросаем камнями".
"Вот, Даврий, слышишь, о чем говорит народ?" - "Да, Корнилий, но то всего лишь начало, они еще ниче­го не понимают. Хотя здесь идет противоборство. Во­обще-то всем угодить невозможно. Но кто Ему пове­рил, тот далеко от Него не уйдет, как и мы с тобой".