ВЕЧНОСТЬ

            ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МАТЕРИ МАРИИ.

            Трудно Мне сейчас говорить об этом, но приходится раскрывать жизненные тайны, включая  сюда и семейные. Я делаю это для того, чтобы доказать то, что Мы являлись не только посланниками Божьими, но и всего-навсего простыми людьми. Мы были уникальны сами по себе, уникальны тем, что Мой Сын проходил учение в Царствии Небесном. И все то, чему Его учили там, Он старался донести до людей. Трудно было начать, но Иисус все же начал свою духовную деятельность. Я никогда у Него не видела искринку гордыни Своей. Он был прост, как и подобает человеку. Справедливости у Него не отнимать. Но в отдельных случаях, когда Его доводили до состояния непредсказуемости, Он мог вспылить, но все это быстро проходило, ибо Он знал, что силен не только в духовном развитии, но и во всем остальном.

           Мне припоминается один случай. Тогда Мы еще жили в Назарете. Однажды с Иосифом и Иисусом мы находились в центре селения. День стоял пасмурный. Люди вокруг казались какими-то серыми, и от этого появилась какая-то тоска. Иисус посмотрел на Меня и сказал: „Мама Мария, не могу Я смотреть на это печальное зрелище”. - „Сыночек, это жизнь такая”. - „Мама, а хочешь на глазах у Тебя Я ее исправлю?” - Я улыбнулась: „Сыночек, Тебе рано еще об этом думать”. - „Мама, Я ведь плохого ничего не сделаю”. Я еще раз внимательно посмотрела на Иисуса. Вид лица Его изменился. Пред Моими глазами Он выглядел каким-то необыкновенным. - „А сейчас, Мама, смотри на людей”. Я посмотрела вокруг себя и вздрогнула, увидев все, как бы в глубоком тумане. И в один момент туман начал рассеиваться. Предо Мной появились уже совсем другие люди, а точнее, те же, но с улыбками на лице. Они громко о чем-то разговаривали, смеялись, шутили. И только в этот момент Я увидела, что ярко светит солнце, туч как бы и не было. Я посмотрела на Иосифа.

           - Мария, молчи, ничего не говори.

           - Иосиф, я все поняла.

           - Мама, вы с отцом довольны? – обратился Иисус.

           - Да, Сыночек, дорогой Ты Мой, мы довольны.

           - А ведь Я еще могу творить и нечто другое.

           - Нет-нет, на сегодня хватит этих чудес, идемте лучше домой.

           - Мама, нет, Мне хочется побыть среди людей. Ведь Я их всех люблю точно так, как и Тебя.

           - Ну, хорошо, пусть будет по-твоему.

             До поздней ночи мы гуляли по селению, и Я все время наблюдала за Иисусом. И видела, как Он всматривался в каждое лицо идущего навстречу человека. Материнская радость переполняла Мою душу. Мне было легко. Иосиф это заметил, и Я увидела, что он тоже радуется. Хотя по натуре своей он очень резок и, чтобы добиться от него улыбку, надо было приложить огромный труд. Иногда он устраивал такие скандалы, и Я замечала, что от них ему самому становилось не по себе. После этого он сразу же просил прощения и уединялся в своей мастерской, забирая с собой Иисуса.

            Вспоминается и то, что некоторые женщины назариянки просто ненавидели Меня. Они обзывали, как только могли, смеялись надо Мной. Могли в Мою сторону пустить такие небылицы, что по тем временам и законам Меня должны были казнить. Но Я терпела, видела, как Иосиф внутри себя „кипит”, но тоже терпит. Можно сказать и так, что от своего бессилия Я по ночам часто плакала. Иисус это все замечал и всегда Мне говорил: „Мама, не плач никогда. Ты не бессильна. Ты сильна, а тот, кто льет грязь в нашу сторону, тот и является бессильным. И они еще не раз вспомнят о нас. Понимаю, дорогая, что они делают все это из-за зависти, ибо еще эта нечисть живет среди людей. Я не буду устанавливать срока, но клянусь, Мама, перед Тобой, что искореню это зло. И люди когда-то это поймут”. - „Спасибо, Сыночек, Тебе за такое успокоение”.

           Зла Я никогда ни на кого не держала, Я всегда была простой женщиной, доброй и заботливой матерью. Ибо Сам Господь велел Мне  быть такой. Конечно, иногда наступали дни отчаяния, но со временем они оставались где-то там позади, и все опять становилось на свои места. Жизнь кипела и двигалась вперед, неся всех нас туда, где начинается горизонт.

                                                                                                                                       МАТЬ МАРИЯ.

            ДОМ АНАНА. Утро наступившего дня.

            - Дети, пора, вставайте.

            Первым проснулся Иддай:

- Отец, но ведь сегодня же субботний день, и мы отдыхаем.

            - Вставайте.

            - Что ж, отец, по воле твоей мы так и сделаем. Братья, пробуждайтесь!

            - Иддай, а что случилось?

            - Ничего, просто отец требует, чтобы мы вставали.

            Дети встали, привели себя в порядок и окружили отца:

            - Отец, но сегодня же день отдыха и мы просим тебя, расскажи нам, что же дальше происходило с Анной.

            - Хорошо, я вам расскажу, но сначала потрапезничаем.

            После трапезы они вышли из дома. День был благоприятный, и  они разместились в тени огромного дерева.

            - Отец, мы тебя слушаем.

            И Анан начал свой рассказ:

            - Шли годы. Анна взрослела. И за все эти годы она ни один день не пропустила, чтобы не побеседовать со своим Ангелом. Эти общения втягивали Анну все больше и больше в Божественные тайны. Она многое видела наперед и видела, что было там, где-то позади. К ней начали тянуться люди. Она никому ни в чем не отказывала, потому что любила свое дело и больше всего любила общение с людьми.

            В один прекрасный день, выйдя к морю, Анна присела на теплый песок, закрыла глаза и подумала: „Господи, теперь я уже точно знаю, что Ты существуешь на самом деле, ибо все эти годы Ты меня, действительно, охранял и учил всем своим таинствам. И я безгранично рада всему этому. Но что  же мне теперь делать дальше, ответь мне, пожалуйста?”.

            - Хорошо, Анна, открой глаза и посмотри на небо.

            Анна открыла глаза и подняла свой взор к небесам. Светило  яркое солнце, даже глазам стало больно смотреть на небо.

            - Анна, а сейчас посмотри чуть-чуть левее.

            - Господи, что я вижу, что это такое? Это что, второе солнце?

            - Нет, дочь Моя, это не второе солнце, это Моя „огненная колесница”, которую Я ниспослал к тебе. Прошу тебя, только не бойся, сейчас она опустится прямо к тебе. И, войдя во внутрь этой „колесницы”, ты увидишь чудо, хотя это только для тебя будет являться чудом.

            - Господи, но я еще не готова к этой встрече.

            - Не бойся, Анна, тебя никто не тронет и не обидит. Я предлагаю тебе увидеть то, что ты даже во сне никогда этого не видела, и даже никогда не мечтала об этом.

            Анну бросило в жар. Ее, как никогда, всю трясло.

            - Хорошо, дочь Моя, Я вижу, что ты пока не готова к этому. Тогда давай еще поговорим.

            - Господи, пожалуйста, ответь мне: много ли у Тебя таких „огненных колесниц”?

            Сразу послышался шум ветра. На море поднялись волны.

            - Анна, а в ночном небе ты сможешь сосчитать сколько звезд?

            - Нет, Боже, не могу.

            - Вот столько у Меня и есть таких „огненных колесниц”.

            - Боже, почему я Тебя только слышу, когда я смогу увидеть Тебя?

            - Дочь Моя, оглянись вокруг, подними снова свой взор к небу, неужели во всем этом ты не видишь Мой Лик?

            - Прости меня, Боже, конечно же, я все вижу вокруг себя, ибо Моисей все это описал в своей Книге, в которой и доказал, что все это сотворил Ты, Господи. Но хочется увидеть тебя самого.

            - Анна, так все то, что ты видишь – это и есть Я. А сейчас искупайся в водах этого моря и в них ты почувствуешь Мое тепло, а, выйдя из воды ты почувствуешь легкий ветерок, который и будет Моей любовью к тебе. Пройдя по теплому песку, ты будешь чувствовать соприкосновение со Мной. Дальше ничего не буду говорить, ибо во всем ты будешь чувствовать только Меня.

            И Анна, действительно, все это прочувствовала. На душе было приятно, и она уже ничего не боялась.

            - Господи, большое спасибо Тебе за это общение с Тобой.

            - Вот видишь, Анна, какой Я добрый и бережливый. Но что люди со Мной сотворили, в кого они Меня превратили, что они только не говорят в Мою сторону.

            - Боже Ты мой, я все время думаю о Тебе  только хорошее. У меня даже и в мыслях никогда не было ничего плохого по поводу Твоего бытия. Да, от других людей я много раз слышала, как они стараются унизить Твое существование.

            - Я  все это знаю, и вот поэтому Я избрал тебя, ибо ты будешь  крестной матерью Моего Сына.

            - Господи, спасибо Тебе. Все складывается так, как мне еще в детстве предсказал Ангел, посланный Тобой. Но я тогда еще...

            - Анна, молчи, Я все понимаю. Теперь ответь Мне, готова ли ты ко встрече?

            - Да, Господин мой, я готова.

            - Что ж, тогда Я удаляюсь и желаю тебе удачи.

            Анна посмотрела на приближающуюся к ней „огненную колесницу”, чувство страха покинуло ее и душой завладело нетерпение. А колесница  медленно опускалась ниже и ниже. И чем ближе она приближалась к земле, тем сильнее шумело море. Анне казалось, что оно кипит.

            - Дети мои, вам интересно слушать?

            Но они молча смотрели на отца. Анану казалось, что не Анна вошла в „огненную колесницу”, а его дети.

            - Да что с вами? Очнитесь!

            - Боже! Отец, рассказывай дальше.

             - Немного погодя я продолжу свой рассказ, мне надо отдохнуть. Пожалуйста, оставьте меня одного.

             Детям не  хотелось уходить от отца, и все-таки они разошлись. И каждый из них в своих мыслях представлял себя на месте Анны, от этого им было приятно.

             И Анан в очередной раз погрузился в свои мысли: „Как же быть, как быть? – думал он. – Ведь Иосиф лично мне говорил, что он верит в Иисуса. Сейчас он отрицает Его, с чего бы это? Неужели для него власть становится превыше Бога? Ежели это так, то я молчать не буду и выскажу ему все то, что думаю о нем. Пророк Исайя говорил: „Верьте тому, что видите и слышите, ибо в говорящем заложен Дух Божий и Истина Божья”. Анан закрыл глаза, в мыслях Он представил Иисуса и мысленно заговорил с Ним: „Если Ты Пророк, то ответь мне, как поступить дальше?”. И Анан услышал реальный голос: „Поступай так, как глаголит твоя душа, только внимательно прислушайся к ней”. Анан открыл глаза, рядом никого не было. Он посмотрел на небо, где-то там далеко летали птицы, светило солнце.

           - Боже, если это Ты... Ты все это сотворил, сотворил всех нас, то не наведи грех на наши души.

           И Анан снова закрыл глаза.

           - Да, Анан, Я сотворил все это, и вас Я сотворил, и дал вам разум, пользуйтесь им и применяйте его только в лучшую сторону.

           Анан снова открыл глаза: „Да что же это со мной происходит? Это, наверное, дети мои шалят со мной”.  Он встал, обошел вокруг дерева, посмотрел на верхушку его, но так и не увидев никого, он снова присел:  «Не знаю, как там, на небесах, но мне и здесь жить хорошо, хотя не во всех случаях эта жизнь дарит мне все хорошее».  И он вспомнил все свое детство. Где-то там, внутри себя, он увидел своих родителей. Анан мысленно   поздоровался и начал с ними говорить:

          - Отец, мать, я помню все те слова, что говорили вы мне по отношению к Богу. Вы меня учили любить все то, что я видел перед собой, но не тех каменных идолов, которым мы преклонялись. Хотя вы были простые люди, я понимал, что вы любите все то, что сотворено Богом. Конечно, в те годы полностью понять я еще не мог, но, как человек, я уже формировался. И вот  думаю, что скоро я встречусь с вами, и эта встреча будет необыкновенной и поучительной. Но как убедить своих детей так, чтобы они полностью поверили в то, что на самом деле есть Царствие Небесное. Хотя я вижу их порывы к тончайшим знаниям, но пока я им все объяснить не могу, ибо я пользовался только написанным. Да и пусть меня простят все Пророки за то, что я не смог ничего оставить после себя на Земле. А хотелось бы быть замеченным.

          К нему тихо подошли Иасув и Охрон:

          - Отец, мы не папа и не мама, мы дети твои. И почему ты так громко говоришь?

          - Извините меня, дорогие, я общался со своими родителями, и мне было очень приятно.

          -  Ну, если так, тогда идем с нами, мы уже приготовили обед.

          - Хорошо, идемте. Только попрошу вас, за обедом не тревожить меня своими вопросами.

          Но дети своего обещания не сдержали, Анан еще не успел искусить лепешки, как Иддай сразу же обратился к нему:

          - Отец, мы тебе мешать не будем, ты обедай и рассказывай дальше об Анне.

          - О, Боже, Иддай, а хотя... слушайте. И вот „огненная колесница” приближалась к Анне все ближе и ближе. Она светилась и шипела, и Анна этого уже не боялась. Когда „колесница” коснулась брега Галилейского моря, Анна вздрогнула и подумала: что же мне делать дальше. Хотя в эти мгновения она уже была неподвластна себе. Свечение потихоньку угасало, шипение прекратилось, и Анна увидела пред собой огромную бронзовую птицу, из которой исходил глас: „Анна, не бойся, подойди поближе”.

          Анна подошла, пред ней открылись врата неведомой птицы, и сразу же послышался голос:

          - Входи, мы тебя ждем.

          Она вошла во внутрь этой бронзовой птицы, вокруг все светилось золотистым светом. Где-то там вверху слышалась приятная музыка. Анна посмотрела вокруг. Необыкновенная красота окружала ее, а от восприятия  этой музыки у нее закрылись глаза, и она присела, не понимая того, что с ней происходит. И в таком „беспамятстве” она начала парить. Она видела большие города, населенные многочисленными людьми. Города эти светились, как звезды на ночном небе. Очнувшись, она увидела перед собой двух женщин, это были красавицы неземной красоты.

         - Анна, дочь ты наша, успокойся, с тобой все в порядке. Просто мы тебя подготовили к встрече с нами.

         Анна невольно посмотрела на свое одеяние и сравнила его с одеяниями этих женщин, которые стояли пред ней. Ей стало как-то неловко, и она покраснела.

           - Анна, не нужно бояться стесняться своего положения. Со временем у тебя будет то же самое, так что возрадуйся всему этому.

           Анна заплакала.                                                                                                                    

           - Ну-ну, дочь ты наша, возьми себя в руки.

           Одна из женщин удалилась, другая же осталась с Анной, и Анна спросила ее:

           - Скажи мне, пожалуйста, как мне к тебе обращаться?

           - Анна, ты внимательно всмотрись в мое лицо.

           Анна пристально посмотрела в глаза, стоящей пред ней женщины.

           - Ну-у, Анна, смотри, смотри, кого ты видишь пред собой?

           - О, Боже, вскрикнула Анна, - что я вижу, неужели это сон?

           - Нет, Анна, это не сон.

           - Да, но я вижу пред собой саму себя, но я какая-то другая.

           - Нет, Анна, ты не другая.

           Анна закрыла глаза и встряхнула головой:

           - Тогда скажи мне, может быть, ты моя сестра?

           - В какой-то степени, да, только самая найроднейшая сестра, ибо я твой вечный Ангел-хранитель.

           - Боже, сестра, не могу я в это поверить.

           - Анна, я понимаю тебя, и все же поверить придется. Конечно, для тебя сейчас все это выглядит чудом, но когда-то ты ко всему этому привыкнешь. И когда проживешь на Земле восемьдесят четыре весны, то ты посетишь навсегда нашу обитель, с которой уже никогда не расстанешься. А сейчас следуй за мной.

           Они подошли к небольшому прозрачному цилиндру.

           - Анна, проходи, не бойся.

           Когда она вошла в него, Анне стало не по себе.

           - Сейчас. Сейчас, дорогая, все пройдет.

           Цилиндр начал медленно подниматься вверх. И, действительно, Анне стало легко, и она вновь начала любоваться всей увиденной ею красотой. Вокруг все светилось и переливалось. И вот цилиндр остановился...

          В дверь постучали, и послышался голос:

          - Анан, ты дома?

          - О, Боже, кто же это к нам пришел?

          - Это я, Авраам.

          - Да вроде бы я и не знаю никакого Авраама.

          - Знаешь, дорогой, знаешь. Вспомни свою юность,  и ты вспомнишь меня.

          - Что ж, входи.

          Авраам вошел в дом:

          - Мир всем вам!

          - Мир и тебе!

          Анан внимательно посмотрел на Авраама:

          - Да-да, Авраам, я вспомнил тебя, а ведь прошло столько лет. Но как ты нашел меня?

          - Да уж нашел.

          „Некстати он пришел”, – подумали дети Анана.

          - Анан, как мы с тобой постарели.

          - Конечно, Авраам, годы берут свое. И что же тебя привело в Иерусалим?

          - Понимаешь, моя дочь Рахиль очень больна. Где я с ней только не бывал, и никто ей не может помочь. И вот, будучи в Капернауме, я услышал, что в Иерусалиме находится Пророк Иисус. И я решил ее показать Ему. Может Он поможет моему горю.

          Анана обдало жаром: „Господи, неужели Иисус, действительно, Посланец Божий?” - подумал он.

           - А где же сейчас находится твоя дочь?

           - На улице, в повозке.

           - Так, что же ты стоишь, веди ее в дом.

           - Спасибо тебе, Анан, ибо я так и знал, что ты меня поймешь и дашь нам приют.

           Он ввел в дом Рахиль, Анан подошел к ней:

           - Рахиль, дорогая, приляг, вот здесь тебе будет удобно.

           - Хорошо, дядя Анан. Отец мне много рассказывал о вас. И я вас попрошу, пожалуйста, помогите нам найти Иисуса.

           - Конечно, конечно, завтра по восходу солнца мы отправимся на Базарную площадь, и там все узнаем.

           Охрон внимательно смотрел на Рахиль и думал: „Боже, какая она красивая. Судя по всему, а я так хочу, она будет моей женой”.

           Рахиль посмотрела на Охрона, улыбнулась и спросила:

          - Как тебя зовут?

          - Ох-ох-охр-р...

          - Ты что, тоже болен?

          - Нет, просто, просто..., - и Охрон покраснел.

          - Охрон, а я очень сильно больна и, когда моя болезнь посещает меня, я становлюсь страшной.

          - И как часто тебя посещает твоя болезнь?

          - Как только я вижу полную луну.

          Охрон выбежал из дома и посмотрел на небо, но было еще светло и светило солнце. „Господи, да какая же сейчас луна, дай Бог, чтобы она была неполной. Мне все время хочется смотреть на Рахиль”. Охрон полностью опустился в свои мечты.

          Иддай смотрел на своего старшего брата и смеялся:

          - Охрон, Охрон...

          - Но тот его не слышал, он парил где-то там, выше своей головы.