РИМ 13


- "Что ж, неплохая мысль". - "Корнилий, но я же хотел их..." - "Ничего, ничего, Даврий, давай навестим царя нашего". - "Да, но мне как-то..." - "Даврий, поверь мне, что ты получишь облегчение после визи­та". - "Что ж, тогда я согласен, идемте. Мне даже трудно представить, как мы будем идти по улицам Иерусалима в этом обществе". - "Даврий, самое глав­ное, нам нужно пройти базарную площадь". - "Кор­нилий, преодолеем". - "Понтий, идем". - "О Госпо­ди, зачем мне такие муки?" - "О нет, дорогой, не муки, а наслаждение видеть тех людей, которыми ты распо­ряжаешься как навозом из-под ишака. Посмотри еще раз им в глаза и почувствуй то, что чувствуют они, когда их унижают". - "Идемте, хватит глаголить о бесполезном". - "Корнилий, что с тобой?" - "Да нет, ничего, рана на спине меня потревожила". Они шли молча. Понтий опустил голову и думал о своем.
"Корнилий, смотри, можно сказать, что его нет ря­дом с нами". - "Даврий, знаешь, что у осла самое главное?" - "Да, догадываюсь". - "Нет, не то, о чем ты подумал". - "А что же тогда?" - "Ум его. Если он упрется, то никакая сила его не сдвинет с места". Даврий громко рассмеялся. "А я-то думал, что Пон­тий похож на него. Вот о чем я подумал". Они все засмеялись. Люди обращали на них внимание. Не так на Корнилия и Даврия, как на Понтия.
"О Боже, Корнилий, идем скорее, а то люди снова толпой пойдут за прокуратором".
"Если бы вы раньше, еще до Иисуса попались мне, то я бы вас..." - подумал Понтий. "Корнилий, стой, этот царь, а вообще-то нет, это мне послышалось". "Вот черти, действительно - черти", - думал Понтий. "Даврий, вот и дворец Ирода. Стража, пропустите нас". - "Вас про­пустим, а того нищего нет". - "Ха-ха-ха, он же не нищий, он же Пилат". - "Идиоты, вы что, меня не узнаете?" - "Смотри, правда, Пилат. Проходите".
Ирод, когда увидел гостей, пришедших к нему, долго не мог прийти в себя: "Понтий, ты что, уже не проку­ратор?" - "Да нет, Антипа, я еще прокуратор". - "А что на тебе?" - "Ничего, готовлюсь к балу, а Клавдия одеяния мне подарила, дабы я в них танцевал". - "Нет, сейчас я полностью сойду с ума. О, и следова­тель здесь, значит, пришел и мой черед". - "Да не бойся ты, глупец. Мы решили тебя навестить, а ты устраиваешь истерику, лучше пригласи нас к столу и угости". - "Сейчас, слуги, подойдите сюда, подайте все необходимое, у меня гости". Даврий не выдержал: "Я что, сюда гулять пришел?" - "Молчи, молчи, - успокоил его Корнилий, - просто давай понаблюдаем, я даже не знаю как и назвать их... в общем, царями".
- "Да, были они царями, да все иссякли не только как цари, но и как люди, - подумал Даврий, - а сейчас мне очень жалко смотреть на них, какие они..."
- "Даврий, бери вино". - "Извините меня, я заду­мался. За что будем пить?" - "За что угодно". - "Что ж, тогда за справедливость в нашей жизни, дабы мы никогда не ошибались сами в себе и тем более в своих чувствах ко всем людям". Даврий выпил к по­смотрел на сидящих, потом сказал: "Я пью с добром и злом, ибо вижу пред собой и то и другое. Лично я не хочу, чтобы все объединилось. Хочу лишь одного, чтобы во все века преобладало лишь только добро. Вы, да, именно вы, Понтий и Антипа, могли бы все переина­чить, вот смотрю на вас, вы же слабые в душе своей, но смогли убить Бога, я повторяю, Бога. Зачем вам нужно было? Ведь никакой корысти не имели для себя. И я, как человек, познавший бессмертие, с уверенностью могу сказать, что вы сотворили глупое, вы убили то, что было рождено не вами, и вы понесете наказание, и я убежден, что оно коснется каждого из вас. Я вот думаю, пусть пройдет полторы тысячи лет или больше, но ваши имена народ будет помнить. Мое-то, может, и не узна­ют, но ваши будут царить на Земле". - "Даврий, из­вини меня, а как же я?" - "О, Корнилий, о себе по­молчи. Ты не царь, ты воин, очень добрый воин, одним словом говоря - "Соломон".
"Даврий, но как нам искупить свою вину пред Бо­гом?" - "Учтите, я не Бог, Ему решать. Да, вы вместе со мной отправитесь в Рим, и там цари земные решат, что с вами делать. Но лишь земные цари решать бу­дут, а за небесными - все впереди. Ко мне недавно приходила женщина, насколько я помню, Мария Маг­далина, она при мне раздавила куриное яйцо, и из него появилась кровь. Она мне сказала: это то, что сделали с Иисусом. И она просила через меня: у нее есть при­хоть увидеться с Тиверием Кесарем и показать ему тоже самое. Я смотрел на ту женщину и думал: с чего мы появляемся? Да с того, что она мне показала. Не знаю, как отнесется Кесарь, но я лично верю в то, что что-то есть, но не наше, я имею в виду не нами сотво­ренное". - "Даврий, нам не понять, ибо мы можем только считать". - "Вот где ваша вина, считать, а чтить, что, об этом забыли. Ведь Моисей родился на вашей Земле и Иисус тоже. Я же следователь, но все-таки я человек, который хочет познать все не толь­ко об Иисусе, но и обо всех нас. Ведь живем-то на Земле. А откуда мы и зачем? Почему все это творим?"
- "Даврий, разве мы не понимаем?" - "Да, сейчас вы понимаете, но почему сорок дней назад все выглядело иначе? Убить человека, на мой взгляд, это что-то..." Ирод с Понтием покраснели. "Тем более убить то, что... в общем, Корнилий, идем отсюда". - "Нет, Дав­рий, останься здесь". - "Поймите вы меня, я человек, я всегда чувствовал, а в данный момент, я имею в виду с того дня, когда я узнал Иисуса, я стал... Мне трудно говорить, но скажу, я стал Богочеловеком. Понтий, от­веть мне, кто в зале твоей разодрал ткань надвое? Ты сам?" - "Нет, Даврий, сила какая-то". - "Антипа, ты видел в тот день затмение солнца?" - "Да, но то было не затмение". - "А что то было?" - "Я не знаю, что сказать. Одним словом, все померкло". - "Вам было страшно?" т- "Не то слово". - "Все это сделал синедрион?" - "Да нет, там одни нахалы". - "Кто же все мог сделать?" - "Даврий, наверное, Все­вышний". - Ну, хоть в этом мы стоим на одной ступени. Вы точно утверждаете, что все так и было?"
- "Да, Даврий, утверждаем, ибо своими глазами виде­ли". - "Вот сейчас вы верите Иисусу?" - "Конечно, верим". - "А раньше, почему?" - "Лучше нас не спрашивай". - "Но ведь вы же люди". - Да, мы люди, но народ требовал своего . - "Что именно?" - "Чуда". - "Да что, вы все с ума посходили на чуде? Чудо был человек, но чудесами из чудес оказались вы. Посмотрите, сколько знахарей живет, но вы тронули единого. Почему не взяли любого из знахарей и не... хотя мне трудно говорить... Вот именно, попали на Иисуса". - "Даврий, но ведь Сафаит..." - "Где он, тот Сафаит? Ах да, я все помню. Но вы - цари, а не тот духовный одуванчик были в то время". - "Что народ потребовал, то и произошло, насколько мне изве­стно". - "Варавва хотел познать участь Иисуса". - "Неужели?" - "Нет, Даврий, сам народ потребовал".
- "Скажите, вам не скверно сейчас на душе?" - "Да хуже уж не может быть". - "Вы все ведали и знали. Почему скрыли от римских властей? Пока в этом ваша вина. Но если бы было все иначе, вы бы сейчас в таком положении не находились. Лично я, как человек, не могу относиться ко всему этому равнодушно. Конеч­но, я понимаю, я следователь, вижу, какое отношение создалось у людей ко мне, но я лишь только следова­тель, а Он был, да и остался, Богом. И сейчас мне все понятно. Вот если бы я сейчас заявил пред вами, что я Бог, то вы бы меня съели живьем". - "Даврий, успо­койся". - "Корнилий, ты видел то, что творил Иисус?"
- "Да". - "Неужели наша всего того не стоит?" - "Я не понял тебя". - "Извини, я имел в виду, наша жизнь стоит всего того, что есть там. Так, давай лучше уйдем". - "Быть по-твоему. Понтий, Антипа, изви­ните, мы уходим". - "Но все-таки я не прощаюсь с вами, ибо я убедился, какие вы люди". Даврий шел впереди. "Не спеши". - "Корнилий, прости меня. Если в меня вселился бес, хотя нет, это Бог во мне говорит". - "Даврий, успокойся, прошу тебя. То со­весть твоя говорила". - "Да, моя-то говорила, а их совесть - молчала". - Еще раз прошу тебя, успо­койся. Смотри, вот идут женщины". - "Ну и что ты хочешь сказать этим?" - "Ничего, ты же мужчина. Давай что-то предпримем". - "Хорошо. Мир вам. Красивые такие, куда вы следуете?" Они посмотрели на Даврия: "Туда, где нас ждут". "Корнилий, мне стыдно, а вообще-то постой. Ну, Осия молодец, ведь они к нему спешат, точно". - "Даврий, а почему их две?" Даврий подумал и посмотрел на Корнилия: "А почему должна быть одна? Ведь Осия долго никому не был нужен, вот поэтому их две". Корнилий засмеялся: "Ну, дай Бог ему здоровья. Даврий, идем, идем". - "Корнилий, по­слушай, их две - он один". - "Слушай, осел, идем".
- "Наверное, не я осел, а Осия". Они рассмеялись: "А может, они пошли не к Осии? Как бы ни было, идем ко мне, ибо ты мой самый дорогой человек".
"Понтий, что то было? Проверка на наше созна­ние или что-то другое?" - "Антипа, наверное, что-то другое". - "Но раз что-то другое, давай выпьем вина".
- "Да я-то не против, только как Клавдия к этому отнесется?" - "Да точно так, как и раньше". - "Да нет, Антипа, она изменилась за последнее время, кста­ти, я тоже. Вот только у тебя вид очень неважный". - "Ничего, Понтий, все образуется, но мне очень трудно, очень, очень. А как ты домой пойдешь в таком виде?"
- "Я не знаю, но пойду, ибо Клавдия меня другим не примет". - "Понтий, ступай и от моего имени поце­луй Клавдию. Скажи ей, что мы еще держимся, хотя на одной нити самотканой".
"Мама Мария, ну что, осталось немного времени, и Я..." - "Иисус, молчи. Я знаю, что будет после второго восхода солнца, а это значит, что послезавтра". - "Да, Мама". - "Как Мне нужно вести Себя в те дни?" - "Очень просто, главное, не волноваться". - "Как же не волноваться, посмотри на Александра, он не в себе". -"Мама, Я все вижу. Мне больно, ибо во Мне Твоя кровь течет и она красного цвета, цвета Божьего и истинного. Болью Своей Ты не сможешь смягчить Мой уход, Мое вознесение в Царствие Небесное. Мама, ведь всем пред­стоит вознестись туда". - "Иисус, Я все понимаю, для каждого это тяжело, Я имею в виду тяжесть утраты". - "Мама, теряем мы тело, но находим душу". - "Иисус, да не в том дело. Дело в Тебе, Моем Сыне". - "О, Отец наш Всевышний, успокой наш род, ибо со слезами Я уйду к Тебе". - "Иисус, не говори об этом, тем более при Мне. Я Твоя Мать, и у Меня есть чувство женщины, которая родила Тебя и любит Тебя больше, чем кто другой". - "Мама, извини Меня и еще раз извини. Я... Но Я тоже нервничаю". - "Молчи, Иисус, смотри, Петр и все Ученики идут сюда. Но почему они все с цветами? Да и где сейчас они смогли достать их?" - "Мать Ма­рия, поздравляем Тебя..." - "С чем?" - "Ну разве Ты забыла, ведь сегодня же Твой день рождения". - "Вар­нава, не стесняйся, входи, смотри, цветы, ведь они от нас двоих". - "Мама Мария, я Тебя поздравляю, хотя не так, как в тот первый раз, но все-таки мы с Варнавой Тебе дарим цветы. И вот мы с ним из дерева вырезали Твой... Твое, извини нас. Мама, может не похожа, но это Ты". Мария заплакала. "Да-да, это Я, Павел, Варнава, дети все Мои, спасибо вам, за все спасибо вам. Главное, что вы уделили Мне внимание".
- "Мамочка, но у Меня для Тебя особенный сюрп­риз. Он впереди". - "Спасибо, Иисус, но как же Я могла забыть об этом". - "Мама, да не в том дело, главное, что мы не забыли. Но Мой подарок будет превыше всего". - "Иисус, прошу Тебя, не думай об этом". - "Нет, то, что Мне под силу ради Тебя Я все сделаю". Ей в тот момент захотелось чего-то необык­новенного, она притронулась рукой к перстню. "Сей­час сама попрошу того, чего желаю". Но после переду­мала: нет, не стоит, ибо все будет так, как сказал Иисус.
- "Мать Мария, у Тебя все готово?" - "Да нет, но сейчас. Мария, Симона, Магдалина! У Меня же сегод­ня..." - "Мария, да мы знали обо всем и приготовили Тебе вот это". - "О, Всевышний, что за чудо?" - "Это хлеб, но он с рыбой". - "Все равно чудо". - "Женщи­нам - женское, мужчинам - все достойное". - "Мать Мария, но разве мы..." - "Хорошо, хорошо. Павел, при­неси мелех с вином". - "Тот, что подарил нам Иосиф?" - "Да-да. Магдалина, а почему Симона стоит в сторо­не?" - "Мария, знаешь, у меня брат болен и очень силь­но". Иисус подошел к Симоне: "Что случилось?" - "У него кровь идет изо рта и сильный кашель". - "Не беда". - "Иисус, прошу Тебя, помоги ему". - "Что ж, приведи его ко Мне, но чтобы никто не видел". - "Хорошо, Иисус, он уже здесь".