СВЯТАЯ МЫСЛЬ - МАТЬ МИРА 21
СИНЕДРИОН. Войдя в палату, где собралось собрание, и, увидев присутствующих, Понтий улыбнулся: "О, собралось сборище ползучих. Они готовы съесть не только Иисуса, они жаждут проглотить живьем и меня вместе с Антипой”, - подумал он.
Ведущий собрания предложил Понтию и Антипе присесть. Удобно усевшись, Понтий промолвил:
- Чтимые господа, мы к духовной разборке готовы. Разве Иисуса еще здесь нет, ведь я слуг давно уже послал за Ним?
- Нет, господин, Его еще нет.
- Хорошо, мы не спешим, и раз суждено нам, я повторяю н-а-а-м, то мы подождем Иисуса, Он этого заслуживает.
Ведущий сразу опустил голову, ему стало неловко. Понтий привстал:
- Пока здесь нет этого пророка, все мы члены этого собрания должны решить, я повторяю: должны решить окончательно, как поступить нам с этим человеком. Ибо я снова глаголю, что Он ни в чем не виновен, и мы не должны Его беспокоить. Пусть себе проповедует, и ежели кому будет угодно, то тот пусть и прислушивается к Его пророчествам. Кому же неугодно Его пророчество, то тот пусть сам проповедует, хотя у таковых, я говорю с уверенностью, ничего не получится. Личное мое мнение такое: я бы хотел видеть здесь Иисуса не как преступника, а, как ведущего этого собрания. И вот тогда бы мы все прочувствовали, что Божья Истина существует на самом деле и Ее искоренить , по сравнению с вашей истиной, было бы невозможно. Вы все чего-то боитесь и поэтому пригласили сюда меня с Иродом. Мы все прекрасно понимаем, что отвечать за Сына Божьего будем все вместе в том случае, ежели мы Ему навредим. Придет время, и вы попомните мои слова.
Понтий прошелся по палате:
- Вот вы требуете наказания, а я спрашиваю вас: кому-либо из присутствующих Иисус чем-то навредил? Ответьте мне.
Стояла полная тишина, затем Понтий продолжил:
- Вот-вот, дорогие, наказывать нужно не Его, наказывать нужно всех нас, ибо только Он несет чистую правду. Мы же являемся лжецами, потому что ничего не видим, не слышим, но стараемся что-то проповедовать. Иисус же все видит, слышит и глаголит правильные речи, а мы же нет-нет, да и стараемся очернить все Его деяния. А ведь Иисус говорил: возлюби ближнего своего, как самого себя. В этих словах заложен большой смысл, только вот вы этот смысл поняли неправильно. На ваших глазах этот человек сотворил чудо, прямо здесь в этом помещении. Лично я все это признаю, а вы, духовенство мое непредсказуемое, относите Его чудеса к преисподней, к бесовству. Я понимаю, что своих рогов-то не видно и признать их трудно, а они у каждого из вас выросли до самых небес.
- Уважаемый господин, - обратился ведущий, - почему вы нас так унижаете, ведь мы пытаемся спасти свой народ. Мы хотим, чтобы он не попал в заблуждение.
- Боже, - перебил его Понтий, - какие заблуждения, ведь мы все уже погрязли по уши в своих заблуждениях. Только вот мы этого не ощущаем, мы сами себя возвысили и думаем, что проживем так вечно. Нет, господа, такого никогда не будет. Вечно будут жить те люди, которые идут за этим пророком.
Я понимаю, что после этих слов у вас сложится другое мнение по отношению ко мне. Но, поверьте, приходят такие годы, когда каждый человек должен задуматься о том, что ждет его где-то там, впереди. Для нас они уже наступили. Мне не трудно приказать и сию же минуту Иисуса казнят, и вид казни я смогу выбрать сам. Ну, допустим, я Его казню, и что, что изменится после этого? Да абсолютно ничего, вы останетесь такими же, какими и были, и даже станете намного хуже, ибо вы почувствуете свободу, и бороться вам больше не с кем будет, хотя совесть вас всегда будет мучить. А в совести я лично вижу Бога, и Он не даст покоя. Дни наши будут проходить в кошмарных снах. Думаю, что вы согласитесь со мной.
Понтий подошел к Ироду, нагнулся к нему и прошептал:
- Слушай, ты сидишь, как ишак на привязи, встань и хотя бы что-нибудь промолви.
- Понтий, не могу я ничего сказать. Лично я тебя поддерживаю, но ежели я что-то сейчас промолвлю, здесь начнется что-то непредсказуемое. Они мне сразу же вспомнят Иоанна Крестителя, а я не выдержу и могу сорваться. В этом месте устраивать мордобой, мне не с руки.
- Что ж, Антипа, ты хотя бы изредка хлопай в ладоши, и то мне радостней будет на душе.
- Хорошо, хотя мы находимся не в амфитеатре.
В этот момент, ведущий начал высказывать свое мнение:
- Уважаемые господа, пророк Иисус разлагает наш народ, и я обращаюсь ко всем вам: пока мы еще в силах и пока еще не поздно, давайте будем наводить порядок. Пусть прольется кровь, но мы должны спасти свой народ от этого лжеприходца. Нужно казнить всех Его Учеников, казнить Самого Иисуса, всех тех женщин, кто следует за Ним. Мать Его надо забросать камнями, да и всех людей, кто верит в Его пророчество. Ложь должна искореняться справедливой жестокостью, и думаю, что Сущий Бог нас поддержит в этом.
Понтий пристально смотрел на ведущего. "У-у, м-мразь ты ползучая, хотел бы я тебя видеть распятым на кресте, то тогда бы ты по настоящему осознал, что такое настоящая жестокость. Сколько из-за таких, как вы, погибло хороших людей. Вы ради своей сумы согласны погасить свет солнца, и мне одному остановить ваши деяния будет не под силу. Мне нужно искать выход из создавшегося положения. И ежели я его не найду, то на самом деле произойдет нечто страшное, и солнце в действительности погаснет”, - думал Понтий.
Ирод сидел и слушал. Ему было очень неприятно находиться здесь, ибо какая-то тяжесть сдавливала его со всех сторон. Он хотел встать и уйти, но Понтий это заметил и сказал Ироду:
- Ежели ты встанешь, то я не знаю, что с тобой сделаю.
- Понтий, почему ты так со мной глаголишь? Я не понимаю, зачем мы сюда пришли, чтобы ты оскорблял меня?
- Антипа, я чувствую, как тебе трудно, но ты будешь здесь до конца, ибо самое страшное и самое интересное нас ждет впереди. И оно уже движется сюда. Лично я не хочу быть съеденным этой тварью, которая находится здесь. Так что успокойся.
Все это время Иосиф Каиаф сидел молча, хотя в душе он все время ждал появления Иисуса. Внутри себя он уже рвал на части тело Иисуса и наслаждался этим, даже представлял эту страшную картину. "Пусть даже Он и Сын Божий, но я не дам Ему покоя, хотя какой Он сын Божий. Таких лжепророков я видел много на своем веку и еще увижу”, - думал Иосиф. Всем своим телом, всеми своими мыслями он готовился к встрече, точно так, как хищник готовится к нападению на свою жертву.
Ведущий уже начал выходить из себя. Находясь в этом духовном месте, он выл по-волчьи. Какими словами он только не обзывал Иисуса. В своей душе он уже ненавидел Понтия Пилата и Антипу Ирода. Он готов был всех распять и тем самым воспеть себя.
Понтий, слушая ведущего, только качал головой. О чем он думал в этот момент – никому не известно. И вот, ведущий закричал:
- Да простит нас Господь Бог за наши благие деяния!
При этих изреченных словах ведущего в зал ввели Иисуса, и Он сразу же сказал:
- Да, никогда вам не будет прощения от Сущего, ибо вы несете зло, которое и сеете вокруг людей, и оно всходит темными плевелами. Я же посыпаю землю добрыми семенами, и Мои плоды искоренят все ваши взошедшие сорняки. И Мое усеянное поле будет заметно всем идущим к этому полю, ибо тот, кто будет собирать добрый плод, на все века останется добрым в истине своей и Истине Божьей.
"Господи, да как же мы можем судить такого человека. Ежели мы Его накажем, то наша Земля еще во сто крат станет грешнее, чем была. И все ждут моего только решения. Хитры, очень хитры эти лицемеры, смотреть на них не хочется. Какими же они жалкими выглядят перед Иисусом, жалкими и трусливыми. Господи, прошу еще раз Тебя, объясни, как мне поступить, как вести себя”, - думал Понтий, но ответа он так и не получил.
Понтий подошел к Иисусу, взгляды их встретились, они долго смотрели друг другу в глаза. Чувство жалости исходило от обеих сторон. Понтий жалел Иисуса, а Иисус жалел всех присутствующих здесь. Это было видно по Его глазам. Понтий растерялся, он не знал, что Ему сказать и обратился к ведущему:
- Прошу вас, вы ждали встречи, не стесняйтесь, общайтесь. Но, ежели произойдет какое-либо чудо прямо здесь, то бегите отсюда и быстрее, дабы оно полностью не раздавило вас.
- Нет, сегодня чудес Я творить не стану, ибо само чудо вижу в вас самих, во всех присутствующих. Вы все являетесь чудом темным и жестоким, и ничего не видите перед собой. И только ради наживы своей вы живете на этой Земле. Для вас ничего не дорого, ни Сам Господь, ни вера в Него. Понимаю, вы себя считаете самыми умнейшими, но другого вы не замечаете, что в тупости своей вы теряете свою духовность. И ежели такое происходит с человеком, то этого человека назвать таковым невозможно. Ибо с потерей своей духовности он становится непредсказуемым в своих деяниях. Силы его уходят в преисподнюю и этим самым пополняют обитель зла. За примером далеко ходить не нужно, ибо всяк, находящийся здесь, Я говорю это с уверенностью, отдан темным силам. И то, что вы хотите Меня наказать и осквернить – это является первой отвратительной поступью, которая исходит от дьявольского легиона. И еще самое страшное то, что вы смеетесь внутри себя над всем светлым, хотя не изредка, а очень даже часто вы задумываетесь о дальнейшей своей судьбе, но зависть ваша и ненависть губят вас, и тяжестью своей прижимают к земле. Это вы чувствуете и замечаете. Кто-то из вас от этого получает наслаждение, а кто-то и страх. Но признаться в этом никто не решается, ибо еще существует стыд. Я уверен в том, что сломить Меня вы не сможете, даже в том случае, если Меня казните. Я глаголю вам, что Я останусь здесь, и в то же время буду находиться везде, и буду видеть ваши дальнейшие деяния. Запомните это.
В своем негодовании с места вскочил Каиаф и закричал:
- Уважаемые господа, да что же это творится? Какое имеет право этот проходимец говорить такие слова и в таком заведении. Вы видите, что Он запугивает нас. Нам быстро нужно принять какое-то решение. Мне кажется, что Он не достоин, чтобы мы слушали Его проповеди здесь. Обманывать народ всяк может, и главное, где Он этому научился так искусно это делать. Вроде бы у Него и денег нет, а народ притягивает к себе своим лжеучением. И я еще раз утверждаю, что Он не является Сыном Божьим, Он все это выдумал. Видите, как Он хочет себя возвысить. Это нищий царь хочет стать богатым.
Каиаф ближе подошел к Иисусу и ударил Его в лицо, после чего плюнул. Иисус промолчал и посмотрел на Понтия с Антипой. Антипа не выдержал и, подбежав к Каиафу, ударом левой руки свалил его с ног. Завязалась потасовка. В синедрионе стоял страшный крик.
- Вот и встретились добро со злом. Прошу вас, прекратите, остановитесь, не нужно осквернять уже и так оскверненное это место, - сказал Иисус.
На помощь Антипе пришел Понтий. Это побоище со стороны напоминало свалку обезумевших людей. Иисус и Сам не ожидал такого, Он только просил Бога: "Боже, прошу Тебя, угомони Ты их, ибо очень неприятно на это смотреть”.
В конце концов силы у этих обезумевших людей иссякли. Шум потихоньку утихал. Понтий обратился к Ироду:
- Антипа, все, на сегодня достаточно. Закрываем это собрание и продолжим его только через два дня. Иисус, Ты свободен, можешь возвращаться домой, но через два дня мы снова тебя ждем здесь. Думаю, что такого больше не повторится. А сейчас, уважаемые господа, - обратился Понтий к членам синедриона, - наведите здесь порядок и, чтобы ровно два дня я никого из вас не видел, но через два дня у нас с вами будет совсем другой разговор. Все, Антипа, идем.
Выйдя из здания, они увидели, как Мать Мария обняла Иисуса. Его окружили Ученики.
- Антипа, ты видишь, как Его любят и как нас любят, - Понтий засмеялся. – Ну, и досталось от тебя Каиафу, я думал, что ты его убил. Но почему второй раз ты мне попал в лицо, ведь я тоже такого не ожидал и сразу свалился.
- Извини меня, Понтий, я не видел перед собой ничего, ибо меня охватила такая злость... Все, хватит об этом, мне хочется понять, что же с нами все-таки происходит? Представляешь, что завтра в Иерусалиме будет говорить народ.
- Не обращай на это внимание, пусть говорят, что хотят. Обидно только за то, что народ этот подкуплен. И подкуплен этим духовенством, а за деньги люди будут говорить, Бог знает что. Идем ко мне, Клавдия будет довольна, что мы вернулись. Только прошу тебя, пока ничего ей не говори о случившемся.
- Нет, Понтий, спасибо за приглашение, но я вернусь к себе во дворец.
И в сопровождении легионеров они разошлись по домам.
ДВОРЕЦ ПОНТИЯ ПИЛАТА.
- Клавдия, дорогая, я вернулся.
- Понтий, а что так быстро?
- Как тебе сказать, все интересующие нас вопросы, мы решили. На сегодня там делать больше нечего. Через два дня мы снова соберемся.
- Понтий, скажи, не показал ли Иисус какое-либо чудо?
- Нет-нет, дорогая, хотя небольшое чудо свершилось, но не со стороны Иисуса, а со стороны нашего разумного духовенства. Они, как никогда, сегодня были любезны, особенно Иосиф Каиаф. Господи, какие все же мерзкие люди окружают меня.
- Но, ты мне хотя бы, что-нибудь расскажешь интересное? Как вел себя Иисус в синедрионе?
Иисус, как Иисус, вел себя благородно и достойно, в общем, как и подобает Богу. Только вот мне стыдно за наших первосвященников, стыдно и обидно, до чего они опустились. Нет в них ничего человеческого, да и все Божье они утеряли. И речь у нас с Антипой получилась не такой, как мы хотели. Дорогая, не беспокойся, думаю, что все будет хорошо.
- Понтий, может быть, пообедаешь?
- Нет-нет, я сыт всем сегодняшним днем. Клавдия. Прошу тебя, оставь меня, я хочу побыть один.
«Значит, что-то случилось», - подумала она и сказала:
- Хорошо, тебе будет полезно поразмыслить с самим собой.
По уходу Клавдии Понтий погрузился в глубину своих размышлений.
----------------------------------
- Иисус, Сыночек, скажи нам, как сегодня прошло это собрание?
- Мама, Я даже не знаю, как это можно выразит словами. С одной стороны было очень неприятно находиться там, а с другой стороны Я еще раз убедился в том, что Вера начинает расширяться, и она прокладывает себе путь среди людской вражды. Это воочию Я сегодня увидел, хотя и был оскорблен, можно сказать даже так, унижен. Мама, но Ты Меня знаешь, как Я к этому отношусь.
Иисус посмотрел на своих Учеников:
- Братья Мои, сегодня Я вел себя достойно, но высказать всего не успел, ибо у присутствующих не выдержали нервы, и собрание они превратили в грубое побоище. Мне сейчас даже неприятно об этом вспоминать. Иаков, а почему у тебя голова в крови?
- Учитель, я споткнулся и упал, ударившись головой о камень.
- Иаков, а все-таки, почему у тебя голова в крови?
Иаков опустил голову и промолвил:
- Когда я шел сюда, меня избили. Кто, я не знаю, а вот за что били, знаю точно.
Иисус приложил свои руки к ране. Спустя некоторое время рана зарубцевалась, физическая боль ушла, а душевная боль осталась внутри Иакова.
- Иаков, не переживай, придет время, и люди образумятся. Они же и вознесут наши имена и сделают нас святыми, ибо поймут: для чего мы жили и для чего творили.
- Учитель, я все понимаю, это будет когда-то, но почему сейчас этого не происходит?
- Иаков, это происходит и сейчас, только пока остается незаметным, хотя с какой стороны посмотреть на это. Вот, если вы верите Мне, а Я всем вам, то значит, наша вера множится. И чем больше будет таковых, тем быстрее эта вера будет множиться по всей Земле, ибо невозможно выпить в один миг сосуд, наполненный водой. Воду пьют небольшими глотками, дабы остальная вода оставалась для дальнейшего наслаждения. Так происходит и с верой. Первый глоток сделан, но и воды в сосуде осталось еще много, и со временем она насытит всех страждущих. Другого объяснения Я предложить не могу.
- Наставник!
- Петр, Я слушаю тебя.
- Давайте уйдем с этого места, ибо на нас люди смотрят, как на нечто необъяснимое. Да и темнеет уже, неровен час и злые силы могут нас окружить.
- Петр, да не боишься ли ты?
- Наставник, признаться – да, я боюсь, но только не за себя, а за тебя.
- Хорошо, идемте, но только не домой. Сегодняшнюю ночь мы проведем у брегов Иордана. Думаю, что со Мной согласятся все.
- Конечно, Учитель, идемте.
И они все вместе направились в сторону святой реки Иордан. Луна освещала им путь. Небесные звезды переливались, от реки исходило дыхание легкой прохлады, везде витал запах рыбы. На водной глади было видно отображение луны, оно колыхалось на небольших волнах; казалось, что луна приветствует всех нас. Иисус с Учениками смотрел на эту ночную красоту, созданную Богом. Некоторое время стояли молча: каждый был погружен в свои мысли.
Где-то вдалеке слышалось пение ночных птиц. Жизнь продолжала свой счет, и все живое вокруг резвилось по-своему.
Ведущий собрания предложил Понтию и Антипе присесть. Удобно усевшись, Понтий промолвил:
- Чтимые господа, мы к духовной разборке готовы. Разве Иисуса еще здесь нет, ведь я слуг давно уже послал за Ним?
- Нет, господин, Его еще нет.
- Хорошо, мы не спешим, и раз суждено нам, я повторяю н-а-а-м, то мы подождем Иисуса, Он этого заслуживает.
Ведущий сразу опустил голову, ему стало неловко. Понтий привстал:
- Пока здесь нет этого пророка, все мы члены этого собрания должны решить, я повторяю: должны решить окончательно, как поступить нам с этим человеком. Ибо я снова глаголю, что Он ни в чем не виновен, и мы не должны Его беспокоить. Пусть себе проповедует, и ежели кому будет угодно, то тот пусть и прислушивается к Его пророчествам. Кому же неугодно Его пророчество, то тот пусть сам проповедует, хотя у таковых, я говорю с уверенностью, ничего не получится. Личное мое мнение такое: я бы хотел видеть здесь Иисуса не как преступника, а, как ведущего этого собрания. И вот тогда бы мы все прочувствовали, что Божья Истина существует на самом деле и Ее искоренить , по сравнению с вашей истиной, было бы невозможно. Вы все чего-то боитесь и поэтому пригласили сюда меня с Иродом. Мы все прекрасно понимаем, что отвечать за Сына Божьего будем все вместе в том случае, ежели мы Ему навредим. Придет время, и вы попомните мои слова.
Понтий прошелся по палате:
- Вот вы требуете наказания, а я спрашиваю вас: кому-либо из присутствующих Иисус чем-то навредил? Ответьте мне.
Стояла полная тишина, затем Понтий продолжил:
- Вот-вот, дорогие, наказывать нужно не Его, наказывать нужно всех нас, ибо только Он несет чистую правду. Мы же являемся лжецами, потому что ничего не видим, не слышим, но стараемся что-то проповедовать. Иисус же все видит, слышит и глаголит правильные речи, а мы же нет-нет, да и стараемся очернить все Его деяния. А ведь Иисус говорил: возлюби ближнего своего, как самого себя. В этих словах заложен большой смысл, только вот вы этот смысл поняли неправильно. На ваших глазах этот человек сотворил чудо, прямо здесь в этом помещении. Лично я все это признаю, а вы, духовенство мое непредсказуемое, относите Его чудеса к преисподней, к бесовству. Я понимаю, что своих рогов-то не видно и признать их трудно, а они у каждого из вас выросли до самых небес.
- Уважаемый господин, - обратился ведущий, - почему вы нас так унижаете, ведь мы пытаемся спасти свой народ. Мы хотим, чтобы он не попал в заблуждение.
- Боже, - перебил его Понтий, - какие заблуждения, ведь мы все уже погрязли по уши в своих заблуждениях. Только вот мы этого не ощущаем, мы сами себя возвысили и думаем, что проживем так вечно. Нет, господа, такого никогда не будет. Вечно будут жить те люди, которые идут за этим пророком.
Я понимаю, что после этих слов у вас сложится другое мнение по отношению ко мне. Но, поверьте, приходят такие годы, когда каждый человек должен задуматься о том, что ждет его где-то там, впереди. Для нас они уже наступили. Мне не трудно приказать и сию же минуту Иисуса казнят, и вид казни я смогу выбрать сам. Ну, допустим, я Его казню, и что, что изменится после этого? Да абсолютно ничего, вы останетесь такими же, какими и были, и даже станете намного хуже, ибо вы почувствуете свободу, и бороться вам больше не с кем будет, хотя совесть вас всегда будет мучить. А в совести я лично вижу Бога, и Он не даст покоя. Дни наши будут проходить в кошмарных снах. Думаю, что вы согласитесь со мной.
Понтий подошел к Ироду, нагнулся к нему и прошептал:
- Слушай, ты сидишь, как ишак на привязи, встань и хотя бы что-нибудь промолви.
- Понтий, не могу я ничего сказать. Лично я тебя поддерживаю, но ежели я что-то сейчас промолвлю, здесь начнется что-то непредсказуемое. Они мне сразу же вспомнят Иоанна Крестителя, а я не выдержу и могу сорваться. В этом месте устраивать мордобой, мне не с руки.
- Что ж, Антипа, ты хотя бы изредка хлопай в ладоши, и то мне радостней будет на душе.
- Хорошо, хотя мы находимся не в амфитеатре.
В этот момент, ведущий начал высказывать свое мнение:
- Уважаемые господа, пророк Иисус разлагает наш народ, и я обращаюсь ко всем вам: пока мы еще в силах и пока еще не поздно, давайте будем наводить порядок. Пусть прольется кровь, но мы должны спасти свой народ от этого лжеприходца. Нужно казнить всех Его Учеников, казнить Самого Иисуса, всех тех женщин, кто следует за Ним. Мать Его надо забросать камнями, да и всех людей, кто верит в Его пророчество. Ложь должна искореняться справедливой жестокостью, и думаю, что Сущий Бог нас поддержит в этом.
Понтий пристально смотрел на ведущего. "У-у, м-мразь ты ползучая, хотел бы я тебя видеть распятым на кресте, то тогда бы ты по настоящему осознал, что такое настоящая жестокость. Сколько из-за таких, как вы, погибло хороших людей. Вы ради своей сумы согласны погасить свет солнца, и мне одному остановить ваши деяния будет не под силу. Мне нужно искать выход из создавшегося положения. И ежели я его не найду, то на самом деле произойдет нечто страшное, и солнце в действительности погаснет”, - думал Понтий.
Ирод сидел и слушал. Ему было очень неприятно находиться здесь, ибо какая-то тяжесть сдавливала его со всех сторон. Он хотел встать и уйти, но Понтий это заметил и сказал Ироду:
- Ежели ты встанешь, то я не знаю, что с тобой сделаю.
- Понтий, почему ты так со мной глаголишь? Я не понимаю, зачем мы сюда пришли, чтобы ты оскорблял меня?
- Антипа, я чувствую, как тебе трудно, но ты будешь здесь до конца, ибо самое страшное и самое интересное нас ждет впереди. И оно уже движется сюда. Лично я не хочу быть съеденным этой тварью, которая находится здесь. Так что успокойся.
Все это время Иосиф Каиаф сидел молча, хотя в душе он все время ждал появления Иисуса. Внутри себя он уже рвал на части тело Иисуса и наслаждался этим, даже представлял эту страшную картину. "Пусть даже Он и Сын Божий, но я не дам Ему покоя, хотя какой Он сын Божий. Таких лжепророков я видел много на своем веку и еще увижу”, - думал Иосиф. Всем своим телом, всеми своими мыслями он готовился к встрече, точно так, как хищник готовится к нападению на свою жертву.
Ведущий уже начал выходить из себя. Находясь в этом духовном месте, он выл по-волчьи. Какими словами он только не обзывал Иисуса. В своей душе он уже ненавидел Понтия Пилата и Антипу Ирода. Он готов был всех распять и тем самым воспеть себя.
Понтий, слушая ведущего, только качал головой. О чем он думал в этот момент – никому не известно. И вот, ведущий закричал:
- Да простит нас Господь Бог за наши благие деяния!
При этих изреченных словах ведущего в зал ввели Иисуса, и Он сразу же сказал:
- Да, никогда вам не будет прощения от Сущего, ибо вы несете зло, которое и сеете вокруг людей, и оно всходит темными плевелами. Я же посыпаю землю добрыми семенами, и Мои плоды искоренят все ваши взошедшие сорняки. И Мое усеянное поле будет заметно всем идущим к этому полю, ибо тот, кто будет собирать добрый плод, на все века останется добрым в истине своей и Истине Божьей.
"Господи, да как же мы можем судить такого человека. Ежели мы Его накажем, то наша Земля еще во сто крат станет грешнее, чем была. И все ждут моего только решения. Хитры, очень хитры эти лицемеры, смотреть на них не хочется. Какими же они жалкими выглядят перед Иисусом, жалкими и трусливыми. Господи, прошу еще раз Тебя, объясни, как мне поступить, как вести себя”, - думал Понтий, но ответа он так и не получил.
Понтий подошел к Иисусу, взгляды их встретились, они долго смотрели друг другу в глаза. Чувство жалости исходило от обеих сторон. Понтий жалел Иисуса, а Иисус жалел всех присутствующих здесь. Это было видно по Его глазам. Понтий растерялся, он не знал, что Ему сказать и обратился к ведущему:
- Прошу вас, вы ждали встречи, не стесняйтесь, общайтесь. Но, ежели произойдет какое-либо чудо прямо здесь, то бегите отсюда и быстрее, дабы оно полностью не раздавило вас.
- Нет, сегодня чудес Я творить не стану, ибо само чудо вижу в вас самих, во всех присутствующих. Вы все являетесь чудом темным и жестоким, и ничего не видите перед собой. И только ради наживы своей вы живете на этой Земле. Для вас ничего не дорого, ни Сам Господь, ни вера в Него. Понимаю, вы себя считаете самыми умнейшими, но другого вы не замечаете, что в тупости своей вы теряете свою духовность. И ежели такое происходит с человеком, то этого человека назвать таковым невозможно. Ибо с потерей своей духовности он становится непредсказуемым в своих деяниях. Силы его уходят в преисподнюю и этим самым пополняют обитель зла. За примером далеко ходить не нужно, ибо всяк, находящийся здесь, Я говорю это с уверенностью, отдан темным силам. И то, что вы хотите Меня наказать и осквернить – это является первой отвратительной поступью, которая исходит от дьявольского легиона. И еще самое страшное то, что вы смеетесь внутри себя над всем светлым, хотя не изредка, а очень даже часто вы задумываетесь о дальнейшей своей судьбе, но зависть ваша и ненависть губят вас, и тяжестью своей прижимают к земле. Это вы чувствуете и замечаете. Кто-то из вас от этого получает наслаждение, а кто-то и страх. Но признаться в этом никто не решается, ибо еще существует стыд. Я уверен в том, что сломить Меня вы не сможете, даже в том случае, если Меня казните. Я глаголю вам, что Я останусь здесь, и в то же время буду находиться везде, и буду видеть ваши дальнейшие деяния. Запомните это.
В своем негодовании с места вскочил Каиаф и закричал:
- Уважаемые господа, да что же это творится? Какое имеет право этот проходимец говорить такие слова и в таком заведении. Вы видите, что Он запугивает нас. Нам быстро нужно принять какое-то решение. Мне кажется, что Он не достоин, чтобы мы слушали Его проповеди здесь. Обманывать народ всяк может, и главное, где Он этому научился так искусно это делать. Вроде бы у Него и денег нет, а народ притягивает к себе своим лжеучением. И я еще раз утверждаю, что Он не является Сыном Божьим, Он все это выдумал. Видите, как Он хочет себя возвысить. Это нищий царь хочет стать богатым.
Каиаф ближе подошел к Иисусу и ударил Его в лицо, после чего плюнул. Иисус промолчал и посмотрел на Понтия с Антипой. Антипа не выдержал и, подбежав к Каиафу, ударом левой руки свалил его с ног. Завязалась потасовка. В синедрионе стоял страшный крик.
- Вот и встретились добро со злом. Прошу вас, прекратите, остановитесь, не нужно осквернять уже и так оскверненное это место, - сказал Иисус.
На помощь Антипе пришел Понтий. Это побоище со стороны напоминало свалку обезумевших людей. Иисус и Сам не ожидал такого, Он только просил Бога: "Боже, прошу Тебя, угомони Ты их, ибо очень неприятно на это смотреть”.
В конце концов силы у этих обезумевших людей иссякли. Шум потихоньку утихал. Понтий обратился к Ироду:
- Антипа, все, на сегодня достаточно. Закрываем это собрание и продолжим его только через два дня. Иисус, Ты свободен, можешь возвращаться домой, но через два дня мы снова тебя ждем здесь. Думаю, что такого больше не повторится. А сейчас, уважаемые господа, - обратился Понтий к членам синедриона, - наведите здесь порядок и, чтобы ровно два дня я никого из вас не видел, но через два дня у нас с вами будет совсем другой разговор. Все, Антипа, идем.
Выйдя из здания, они увидели, как Мать Мария обняла Иисуса. Его окружили Ученики.
- Антипа, ты видишь, как Его любят и как нас любят, - Понтий засмеялся. – Ну, и досталось от тебя Каиафу, я думал, что ты его убил. Но почему второй раз ты мне попал в лицо, ведь я тоже такого не ожидал и сразу свалился.
- Извини меня, Понтий, я не видел перед собой ничего, ибо меня охватила такая злость... Все, хватит об этом, мне хочется понять, что же с нами все-таки происходит? Представляешь, что завтра в Иерусалиме будет говорить народ.
- Не обращай на это внимание, пусть говорят, что хотят. Обидно только за то, что народ этот подкуплен. И подкуплен этим духовенством, а за деньги люди будут говорить, Бог знает что. Идем ко мне, Клавдия будет довольна, что мы вернулись. Только прошу тебя, пока ничего ей не говори о случившемся.
- Нет, Понтий, спасибо за приглашение, но я вернусь к себе во дворец.
И в сопровождении легионеров они разошлись по домам.
ДВОРЕЦ ПОНТИЯ ПИЛАТА.
- Клавдия, дорогая, я вернулся.
- Понтий, а что так быстро?
- Как тебе сказать, все интересующие нас вопросы, мы решили. На сегодня там делать больше нечего. Через два дня мы снова соберемся.
- Понтий, скажи, не показал ли Иисус какое-либо чудо?
- Нет-нет, дорогая, хотя небольшое чудо свершилось, но не со стороны Иисуса, а со стороны нашего разумного духовенства. Они, как никогда, сегодня были любезны, особенно Иосиф Каиаф. Господи, какие все же мерзкие люди окружают меня.
- Но, ты мне хотя бы, что-нибудь расскажешь интересное? Как вел себя Иисус в синедрионе?
Иисус, как Иисус, вел себя благородно и достойно, в общем, как и подобает Богу. Только вот мне стыдно за наших первосвященников, стыдно и обидно, до чего они опустились. Нет в них ничего человеческого, да и все Божье они утеряли. И речь у нас с Антипой получилась не такой, как мы хотели. Дорогая, не беспокойся, думаю, что все будет хорошо.
- Понтий, может быть, пообедаешь?
- Нет-нет, я сыт всем сегодняшним днем. Клавдия. Прошу тебя, оставь меня, я хочу побыть один.
«Значит, что-то случилось», - подумала она и сказала:
- Хорошо, тебе будет полезно поразмыслить с самим собой.
По уходу Клавдии Понтий погрузился в глубину своих размышлений.
----------------------------------
- Иисус, Сыночек, скажи нам, как сегодня прошло это собрание?
- Мама, Я даже не знаю, как это можно выразит словами. С одной стороны было очень неприятно находиться там, а с другой стороны Я еще раз убедился в том, что Вера начинает расширяться, и она прокладывает себе путь среди людской вражды. Это воочию Я сегодня увидел, хотя и был оскорблен, можно сказать даже так, унижен. Мама, но Ты Меня знаешь, как Я к этому отношусь.
Иисус посмотрел на своих Учеников:
- Братья Мои, сегодня Я вел себя достойно, но высказать всего не успел, ибо у присутствующих не выдержали нервы, и собрание они превратили в грубое побоище. Мне сейчас даже неприятно об этом вспоминать. Иаков, а почему у тебя голова в крови?
- Учитель, я споткнулся и упал, ударившись головой о камень.
- Иаков, а все-таки, почему у тебя голова в крови?
Иаков опустил голову и промолвил:
- Когда я шел сюда, меня избили. Кто, я не знаю, а вот за что били, знаю точно.
Иисус приложил свои руки к ране. Спустя некоторое время рана зарубцевалась, физическая боль ушла, а душевная боль осталась внутри Иакова.
- Иаков, не переживай, придет время, и люди образумятся. Они же и вознесут наши имена и сделают нас святыми, ибо поймут: для чего мы жили и для чего творили.
- Учитель, я все понимаю, это будет когда-то, но почему сейчас этого не происходит?
- Иаков, это происходит и сейчас, только пока остается незаметным, хотя с какой стороны посмотреть на это. Вот, если вы верите Мне, а Я всем вам, то значит, наша вера множится. И чем больше будет таковых, тем быстрее эта вера будет множиться по всей Земле, ибо невозможно выпить в один миг сосуд, наполненный водой. Воду пьют небольшими глотками, дабы остальная вода оставалась для дальнейшего наслаждения. Так происходит и с верой. Первый глоток сделан, но и воды в сосуде осталось еще много, и со временем она насытит всех страждущих. Другого объяснения Я предложить не могу.
- Наставник!
- Петр, Я слушаю тебя.
- Давайте уйдем с этого места, ибо на нас люди смотрят, как на нечто необъяснимое. Да и темнеет уже, неровен час и злые силы могут нас окружить.
- Петр, да не боишься ли ты?
- Наставник, признаться – да, я боюсь, но только не за себя, а за тебя.
- Хорошо, идемте, но только не домой. Сегодняшнюю ночь мы проведем у брегов Иордана. Думаю, что со Мной согласятся все.
- Конечно, Учитель, идемте.
И они все вместе направились в сторону святой реки Иордан. Луна освещала им путь. Небесные звезды переливались, от реки исходило дыхание легкой прохлады, везде витал запах рыбы. На водной глади было видно отображение луны, оно колыхалось на небольших волнах; казалось, что луна приветствует всех нас. Иисус с Учениками смотрел на эту ночную красоту, созданную Богом. Некоторое время стояли молча: каждый был погружен в свои мысли.
Где-то вдалеке слышалось пение ночных птиц. Жизнь продолжала свой счет, и все живое вокруг резвилось по-своему.