СВЯТАЯ МЫСЛЬ - МАТЬ МИРА 27
ИЕРУСАЛИМ.
Дубовый крест был готов для воздвижения на вершине человеческого ума. Многим людям даже не доходило до их разума, что может произойти на сей день, и сей час. Повседневная суета давила каждого своей тяжестью. Все живое жило. Кто-то веселился, кто-то находился в своей болезни, кто-то в сей день родился, кто-то умирал, жизнь шла своим чередом. Но самые главные муки и страдания приближались все ближе и ближе к Земле, которую сотворил Господь Сущий, и который сотворил всех тех, кто жил на ней.
Иерусалим как бы разделился на две части. Жители, которые верили в учение Иисуса и жители, которые отвергали это. Да, люди являлись только людьми, а власть – это уже другая сторона темной жизни. Она вершила все по-своему, хотя она и изредка прислушивалась к тем массам, часть которой просила о помиловании Иисуса, другая же часть требовала наказания – смертной казни. И вот в этом человеческом хаосе Христианская Вера рождала и утверждала свое Начало. Сын Божий был силен, но сил Его хватило только для того, чтобы родить Новую Веру, а остановить все враждебное, которое было направлено в Его сторону и сторону Его Отца Сыну Божьему было не под силу. Сам же Сущий видел все, и Его интересовало поведение «здравых умов». Сущий знал, какие муки и страдания перенесет Его Сын. Конечно, можно было бы все переиначить, и под воздействием невидимой силы, людей можно было бы изменить, но, если бы на такое пошел Он, то тогда бы народ просто превратился в зомби. Ему бы было не до Иисуса Христа, да и не до самого себя, он бы жил просто руководствуясь одним течением, даже тем течением, которое могло привести Его к пропасти. Дабы этого избежать Сущий отдал Своего Сына на казнь, тем самым Он утвердил Свое духовное положение на Земле. Он открыл глаза всем здравомыслящим, Он заставил поверить в то, что истинно существует Божественно-Вселенская Сила, хотя по тем временам доказать человеку о наличии небесных сил было очень трудно. Да и это продолжается до сих дней. Немногие поддаются этому вразумлению, ибо не хотят верить ни в Бога, ни в себя. Но всеми Божественными льготами пользуются все одинаково: и верующие, и неверующие, ибо благ Господь к каждому человеку.
И вот в этот злополучный день члены синедриона решили в последний раз провести беседу с сыном Божьим. В это время не все члены синедриона чувствовали себя уверенно, ибо они все же боялись не только за себя, но и за свои семьи, за близких и родных. Многие из них видели чудеса, сотворенный Иисусом и каждый все это уверовал для себя по-своему.
И вот настала прискорбная минута для всей Земли. В палату, где восседал синедрион, вошел Иисус Христос – Единственный Сын Божий.
СИНЕДРИОН.
В этот день Иисус выглядел необыкновенно, хотя на душе у Него было тяжело, тяжело было от страданий и оскорблений, но радость Его витала рядом с Ним, радость встречи со Своим Отцом и с той Обителью, в которой Он получил большие знания. Иисусу жаль было смотреть на тех, кто усомнился не только в Нем, но и в Его учении. Глядя на каждого члена синедриона, Он видел их судьбу и взглядом невольно встретился с Пилатом, Иродом, Каиафом и многими другими. Понтия Пилата бросило в дрожь, и в этот момент он понял, что он не сможет сотворить чудо, и страх его полностью одолел. Ирод же опустил голову, вспоминая о том, что для него и для Понтия сделал Иисус.
Иосиф Каиаф, где-то в глубине своих чувств, радовался и смеялся. То, что происходило внутри его, можно было назвать только безумием. Он встал и подошел к Иисусу:
- Ну что, Сын Божий, сегодня после обеда Ты заслуживаешь право вознестись в то Царствие, о котором Ты проповедовал. Мы долго совещались, как тебя быстрее переправить туда. И вот нашли для Тебя смерть позорную, ибо Ты будешь распят на кресте дубовом, дабы всем остальным твоя казнь явилась своего рода учением, и, чтобы остальные глупцы не оступились, как те, которые пошли, уверовав в тебя и в твои небылицы. На этом кресте Ты будешь находиться долго, потому что люди будут ждать Твоего воскрешения. Да, кстати, я тоже буду ждать этого. Но ежели это не произойдет, то от тебя отрекутся даже те, кто еще и не родился. И Ты для всех будешь являться лжецом, тем более перед своим Отцом. А ежели Ты воскреснешь, я говорю пред всеми членами этой палаты, то я отдам себя тоже на распятие, дабы Ты простил меня за мое неверие к Тебе. Знаю, что Ты сейчас думаешь обо мне, но пойми, все требуют доказательства. Конечно, Тебя можно отпустить с миром, и Ты можешь покинуть Иерусалим, удалившись куда-либо, но послушай, сам народ, которого Ты учил, просит другое, он просто жаждет видеть еще одно чудо. Но, учти, это все будет ни с чем несравнимое. Я слышал, что Ты кого-то поднимал из мертвых, и ежели Ты смог это сделать над человеком малоизвестным, то повтори это над Собой. И ежели так и будет, то Ты и твое имя будут сохранены на все века. Сын Божий, согласен ли Ты со мной?
- Да, пусть будет по-твоему. Я воскресну, а ты будешь жить долго, и искать смерти. И вот, когда она к тебе придет, ты вспомнишь обо Мне, потому что впервые моменты «лобзания» с ней, ты узришь Мой лик. И вот в тот день, когда Я воскресну, не пытайся Меня искать, ибо не в силах будешь найти, потому что Я буду находиться везде. И Я желаю тебе, Иосиф, только добра, и пусть оно к тебе приходит каждый день. Но имя Мое и образ Мой будут тебя преследовать вместе с добром. Я думаю, что ты понял, о чем Я говорю.
В палате зашумели.
- Да, бросьте вы слушать этого безумца, ведь уже было сказано, что это пророк связан только с сатаной, и Он всех нас тоже хочет приобщить к нему. Казнить Его немедля! Сколько можно терпеть Его издевательства над нами, Он же смеется, тем самым, унижая всех нас.
В этот момент Понтий с Иродом вышли из палаты, и между ними завязался разговор:
- Антипа, ты видишь, что происходит?
- Да. Понтий, я все вижу. Что ты предлагаешь?
- Предложить я уже ничего не могу, исправить что-либо тоже уже поздно. И поэтому я считаю, что нам находиться на этом собрании просто неуместно. Раз эти дьяволы взяли добычу в свои руки, то пусть они ее делят между собой. Но мы с тобой с этого дня , это я чувствую, будем находиться все время под присмотром Отца Иисуса. И никогда не будет нам прощения за то, что мы не смогли все это остановить. Идем, Антипа, отсюда.
К Иисусу подошел один из священников и сделал плевок Ему в лицо:
- Бес, Ты, ответь мне, откуда берутся такие безумцы? Ты можешь себе представить, если каждый будет представляться пред людьми Сыном Божьим, то вся Земля перенасытится такими детьми Божьими. И вообще, какое Ты имеешь право заявлять о себе так, как Ты глаголишь?
- Вы ждали мессию. Каждый из вас проповедовал о пришествии, и вот это свершилось. Я здесь, и право на утверждение Мое дает Мне Мой Отец и никто другой. И вы, лично все вы, не в силах что-либо изменить, ибо являетесь овечками, питающимися на этой Земле на чужой счет. Можно сказать, жизнь ваша проходит в заблуждении и темноте. Прозреть вы уже не успеете, ибо много горя вы сделали на Земле, которую подарил вам Мой Отец.
- Что ж, если Землю подарил нам твой Отец, то мы рады этому подарку. Теперь мы хотим сделать подарок Отцу Твоему. Мы вернем Тебя Ему, и пусть Он радуется нашему подарку.
В палате раздался громкий смех.
- Что ж, творите то, на что вы готовы. И ежели вы в этом находите для себя радость и утешение, то вы получите все то, что желаете получить. Я вас не осуждаю, Я вас люблю таких, какими вы явились на этот белый свет. Ради всего того, чему Меня научили, и чему Я учил людей, Я выдержу все. Знаю, какие боли и страдания ждут Меня впереди, но Я все стерплю ради Отца своего, ради всех вас и ради того, чтобы на Земле восторжествовало добро. Вы повязли в пучине зла, и выбираться вам из нее будет очень трудно, ибо она втягивает все больше и больше. Бывает порой, что от этого человек получает удовольствие, и вы подвластны этому изобилию. Наслаждайтесь и питайтесь этим изобилием. Но Я все же буду выше вас, ибо не для унижения послал на Землю Меня Отец Мой. Торжествуйте пока вы, ибо пришло ваше время. Но торжествуйте не как победители, а как униженные своей бесчеловечностью. Я же готов, - сказал Иисус. – Знаю, что оплакивать вы Меня не будете, а вас всех лично Я буду оплакивать. Вы вынесли окончательный приговор не для Меня, вы приговорили самих себя, и Я не прощаюсь с вами, ибо Я не ухожу, Я возвращаюсь. Истинно Я говорю – Я вернусь и восстану пред вами. И узрите вы все это по восходу солнца и по наступлению нового дня, ибо Землю посетит мрак, который предупредит вас о том, что вы сотворили горе, а в светлом дне вы увидите Мое воскрешение. Все, больше вы от Меня не услышите ни единого слова».
В палате снова зашумели:
- Уведите быстрее Его отсюда. Смерть и только смерть остановит этого безумца.
У КАМЕННОЙ ГЛЫБЫ.
Сидя у камня Анан наслаждался прохладой его тени, хотя в его организме происходило что-то необъяснимое. Он понимал, что его тело готовится к отдаче духа своему Творцу.
- Смотрите, смотрите! – закричал Иасув. - Солнце наше начинает угасать.
Солнце быстро меркло на глазах у присутствующих. Поднялся ветер, вздрогнула земля. Все встали и внимательно смотрели на происходящее.
- Господи, дети мои, вы видите, что происходит?
- Отец, ты можешь нам объяснить, что это такое?
- Да, это на Земле в сей момент произошло большое горе: казнили Иисуса Христа, и Сущий таким образом оповестил всех людей об этом. Запомните этот день на всю свою жизнь.
И вот солнце померкло совсем. Наступила настоящая ночь. Некое чувство страха одолевало всех, лишь Анан был спокоен. Сейчас он жалел только об одном, что ничем не смог помочь Иисусу Христу, самому доброму и уважаемому человеку на Земле.
- Дети, я отойду в мир иной поздно ночью, так что будьте готовы к этому. Я жду этого момента и прошу вас: не обессудьте меня ни в чем и простите меня за все. Учите моих внуков, которые сейчас есть у меня и, которые еще родятся. Прививайте им любовь к Богу, рассказывайте им об Иисусе, ибо вы видели Его и все о Нем знаете. Рассказывайте не стесняйтесь, не скрывая ничего.
К отцу обратился один из сыновей:
- Отец, скажи, неужели наступает конец света?
- Нет, дети мои, это не конец света. Бог лишь только пока предупреждает, что может наступить такое время, когда полностью погаснет солнце, и в темноте погибнет все живое.
Вокруг стоявших ползли змеи, пауки и много всякой ползучей твари.
- Вот видите, дети, даже все живое пытается найти свое спасение. И мне кажется, что они понимают намного больше чем мы, люди. Они спасаются от кары небесной и чувствуют, что произошло на Земле. И сейчас эти твари даже не замечают нас.
Иддаю стало не по себе, видя такое огромное количество всякого рода нечисти. Ему казалось, что он попал в мир иной раньше своего отца. В один момент ему хотелось закричать, но он удержался, переборов свой страх.
Вскоре это неприятное движение прекратилось, и солнце как бы вновь начало рождаться. И, когда темень полностью исчезла, и солнце освободилось от темной тяжести, оно как бы изменилось и приняло совсем другой вид. Оно светилось багрово-кровавым цветом. И было видно, что эти лучи исходили от солнца и были направлены в сторону Иерусалима.
- Дети, вы все видите?
- Да, отец, не только видим, но и понимаем. И дай Бог, чтобы по возвращению в Иерусалим, мы увидели его целым и невредимым.
- Наш город никуда не исчезнет и не сгорит, на нем останется лишь пятно осевшего горя, которое сотворили люди.
Ветер потихоньку утихал, солнце приближалось к горизонту, и снова начала наступать темнота.
«С каждым моментом приближается мой переход. Пусть он пройдет без всяких болей», - подумал Анан и сказал:
- Дети, сегодняшний день для нас был насыщенным. От него даже повеяло тяжестью, и у меня есть предложение: давайте пообедаем, и будем отдыхать.
Дети все поняли. Пообедав, они разместились для отдыха у каменной глыбы. Начали появляться первые звезды. Где-то там, вдали, были видны какие-то вспышки. В небесах что-то летало и светилось. Потихоньку из-за горизонта начало появляться ночное светило, которое своим светом сильно давило на глаза отдыхающим. Все уснули крепким сном. Сколько продолжался их сон - никому не известно.
- Дети, проснитесь и встаньте.
- Отец, но ведь еще ночь.
- Я вас прошу, встаньте.
Все встали и подошли к отцу.
- Вот и случилось все то, о чем я говорил. И, как я обещал вам, я стою рядом с вами.
- Отец, но мы тебя не понимаем.
- А вы посмотрите, кто там лежит у подножья камня.
- Боже, отец, это же ты!
- Вы мне обещали, что не испугаетесь, так что сделайте то, о чем я вас просил. Когда вы спали, я собрал воду в мелех, и прошу вас: омойте мое тело и предайте его земле прямо у этой каменной глыбы, и по восходу солнца отправляйтесь в Иерусалим.
В первые моменты они растерялись и не знали как себя вести. Они были удивлены тем видом, который принял отец. Он выглядел намного моложе, и им казалось, что его одежды были сотканы из ветра.
- Дети, еще раз прошу вас, не удивляйтесь моему виду и немедля приступайте к своим обязанностям.
Омыв тело Анана, и надев на него чистые одежды, они по его велению положили тело у подножья каменной глыбы.
- А сейчас, - обратился к ним Анан, - обложите мое тело камнями и навсегда запомните это место, ибо оно для вас всегда будет святым, потому здесь вечно будет покоиться тело вашего отца.
Все так и было сделано.
Анан подошел к своей могиле, стал на колени. Было видно, что по его щекам текли слезы. В этот момент душа оплакивала свое тело. Охрон не выдержал и тоже заплакал, он ближе подошел к отцу и хотел обнять его, но у него ничего не получилось. Тогда он попросил Анана остаться здесь ними.
- Успокойтесь, я все время буду с вами. Остаться же я не могу, ибо я нахожусь уже в мире ином, и его я вижу иначе, чем вы. Тем более, что здесь законы бытия иные, чем на Земле. Так что не обессудьте меня. – Анан приподнялся и внимательно посмотрел на своих детей. Дорогие мои, наступает восход солнца, сейчас у вас прямо на глазах я исчезну. Вы же без всякой жалости возвращайтесь домой, потому что вы должны жить среди людей, которые помнят, знают и ждут вас.
Начали появляться первые лучи восходящего солнца, Анан посмотрел на солнце, цвет его иного тела изменился. Он медленно подошел к каменной глыбе, снова посмотрел на детей и помахал им рукой. И в одно мгновение он вошел в эту глыбу и растворился в ней.
Сыновья подошли и обняли этот камень. От него исходило слабое тепло, а внутри его что-то шумело, и им показалось, что там, что-то живет. Но проникнуть во внутрь не могли, ибо они находились в теле.
Дубовый крест был готов для воздвижения на вершине человеческого ума. Многим людям даже не доходило до их разума, что может произойти на сей день, и сей час. Повседневная суета давила каждого своей тяжестью. Все живое жило. Кто-то веселился, кто-то находился в своей болезни, кто-то в сей день родился, кто-то умирал, жизнь шла своим чередом. Но самые главные муки и страдания приближались все ближе и ближе к Земле, которую сотворил Господь Сущий, и который сотворил всех тех, кто жил на ней.
Иерусалим как бы разделился на две части. Жители, которые верили в учение Иисуса и жители, которые отвергали это. Да, люди являлись только людьми, а власть – это уже другая сторона темной жизни. Она вершила все по-своему, хотя она и изредка прислушивалась к тем массам, часть которой просила о помиловании Иисуса, другая же часть требовала наказания – смертной казни. И вот в этом человеческом хаосе Христианская Вера рождала и утверждала свое Начало. Сын Божий был силен, но сил Его хватило только для того, чтобы родить Новую Веру, а остановить все враждебное, которое было направлено в Его сторону и сторону Его Отца Сыну Божьему было не под силу. Сам же Сущий видел все, и Его интересовало поведение «здравых умов». Сущий знал, какие муки и страдания перенесет Его Сын. Конечно, можно было бы все переиначить, и под воздействием невидимой силы, людей можно было бы изменить, но, если бы на такое пошел Он, то тогда бы народ просто превратился в зомби. Ему бы было не до Иисуса Христа, да и не до самого себя, он бы жил просто руководствуясь одним течением, даже тем течением, которое могло привести Его к пропасти. Дабы этого избежать Сущий отдал Своего Сына на казнь, тем самым Он утвердил Свое духовное положение на Земле. Он открыл глаза всем здравомыслящим, Он заставил поверить в то, что истинно существует Божественно-Вселенская Сила, хотя по тем временам доказать человеку о наличии небесных сил было очень трудно. Да и это продолжается до сих дней. Немногие поддаются этому вразумлению, ибо не хотят верить ни в Бога, ни в себя. Но всеми Божественными льготами пользуются все одинаково: и верующие, и неверующие, ибо благ Господь к каждому человеку.
И вот в этот злополучный день члены синедриона решили в последний раз провести беседу с сыном Божьим. В это время не все члены синедриона чувствовали себя уверенно, ибо они все же боялись не только за себя, но и за свои семьи, за близких и родных. Многие из них видели чудеса, сотворенный Иисусом и каждый все это уверовал для себя по-своему.
И вот настала прискорбная минута для всей Земли. В палату, где восседал синедрион, вошел Иисус Христос – Единственный Сын Божий.
СИНЕДРИОН.
В этот день Иисус выглядел необыкновенно, хотя на душе у Него было тяжело, тяжело было от страданий и оскорблений, но радость Его витала рядом с Ним, радость встречи со Своим Отцом и с той Обителью, в которой Он получил большие знания. Иисусу жаль было смотреть на тех, кто усомнился не только в Нем, но и в Его учении. Глядя на каждого члена синедриона, Он видел их судьбу и взглядом невольно встретился с Пилатом, Иродом, Каиафом и многими другими. Понтия Пилата бросило в дрожь, и в этот момент он понял, что он не сможет сотворить чудо, и страх его полностью одолел. Ирод же опустил голову, вспоминая о том, что для него и для Понтия сделал Иисус.
Иосиф Каиаф, где-то в глубине своих чувств, радовался и смеялся. То, что происходило внутри его, можно было назвать только безумием. Он встал и подошел к Иисусу:
- Ну что, Сын Божий, сегодня после обеда Ты заслуживаешь право вознестись в то Царствие, о котором Ты проповедовал. Мы долго совещались, как тебя быстрее переправить туда. И вот нашли для Тебя смерть позорную, ибо Ты будешь распят на кресте дубовом, дабы всем остальным твоя казнь явилась своего рода учением, и, чтобы остальные глупцы не оступились, как те, которые пошли, уверовав в тебя и в твои небылицы. На этом кресте Ты будешь находиться долго, потому что люди будут ждать Твоего воскрешения. Да, кстати, я тоже буду ждать этого. Но ежели это не произойдет, то от тебя отрекутся даже те, кто еще и не родился. И Ты для всех будешь являться лжецом, тем более перед своим Отцом. А ежели Ты воскреснешь, я говорю пред всеми членами этой палаты, то я отдам себя тоже на распятие, дабы Ты простил меня за мое неверие к Тебе. Знаю, что Ты сейчас думаешь обо мне, но пойми, все требуют доказательства. Конечно, Тебя можно отпустить с миром, и Ты можешь покинуть Иерусалим, удалившись куда-либо, но послушай, сам народ, которого Ты учил, просит другое, он просто жаждет видеть еще одно чудо. Но, учти, это все будет ни с чем несравнимое. Я слышал, что Ты кого-то поднимал из мертвых, и ежели Ты смог это сделать над человеком малоизвестным, то повтори это над Собой. И ежели так и будет, то Ты и твое имя будут сохранены на все века. Сын Божий, согласен ли Ты со мной?
- Да, пусть будет по-твоему. Я воскресну, а ты будешь жить долго, и искать смерти. И вот, когда она к тебе придет, ты вспомнишь обо Мне, потому что впервые моменты «лобзания» с ней, ты узришь Мой лик. И вот в тот день, когда Я воскресну, не пытайся Меня искать, ибо не в силах будешь найти, потому что Я буду находиться везде. И Я желаю тебе, Иосиф, только добра, и пусть оно к тебе приходит каждый день. Но имя Мое и образ Мой будут тебя преследовать вместе с добром. Я думаю, что ты понял, о чем Я говорю.
В палате зашумели.
- Да, бросьте вы слушать этого безумца, ведь уже было сказано, что это пророк связан только с сатаной, и Он всех нас тоже хочет приобщить к нему. Казнить Его немедля! Сколько можно терпеть Его издевательства над нами, Он же смеется, тем самым, унижая всех нас.
В этот момент Понтий с Иродом вышли из палаты, и между ними завязался разговор:
- Антипа, ты видишь, что происходит?
- Да. Понтий, я все вижу. Что ты предлагаешь?
- Предложить я уже ничего не могу, исправить что-либо тоже уже поздно. И поэтому я считаю, что нам находиться на этом собрании просто неуместно. Раз эти дьяволы взяли добычу в свои руки, то пусть они ее делят между собой. Но мы с тобой с этого дня , это я чувствую, будем находиться все время под присмотром Отца Иисуса. И никогда не будет нам прощения за то, что мы не смогли все это остановить. Идем, Антипа, отсюда.
К Иисусу подошел один из священников и сделал плевок Ему в лицо:
- Бес, Ты, ответь мне, откуда берутся такие безумцы? Ты можешь себе представить, если каждый будет представляться пред людьми Сыном Божьим, то вся Земля перенасытится такими детьми Божьими. И вообще, какое Ты имеешь право заявлять о себе так, как Ты глаголишь?
- Вы ждали мессию. Каждый из вас проповедовал о пришествии, и вот это свершилось. Я здесь, и право на утверждение Мое дает Мне Мой Отец и никто другой. И вы, лично все вы, не в силах что-либо изменить, ибо являетесь овечками, питающимися на этой Земле на чужой счет. Можно сказать, жизнь ваша проходит в заблуждении и темноте. Прозреть вы уже не успеете, ибо много горя вы сделали на Земле, которую подарил вам Мой Отец.
- Что ж, если Землю подарил нам твой Отец, то мы рады этому подарку. Теперь мы хотим сделать подарок Отцу Твоему. Мы вернем Тебя Ему, и пусть Он радуется нашему подарку.
В палате раздался громкий смех.
- Что ж, творите то, на что вы готовы. И ежели вы в этом находите для себя радость и утешение, то вы получите все то, что желаете получить. Я вас не осуждаю, Я вас люблю таких, какими вы явились на этот белый свет. Ради всего того, чему Меня научили, и чему Я учил людей, Я выдержу все. Знаю, какие боли и страдания ждут Меня впереди, но Я все стерплю ради Отца своего, ради всех вас и ради того, чтобы на Земле восторжествовало добро. Вы повязли в пучине зла, и выбираться вам из нее будет очень трудно, ибо она втягивает все больше и больше. Бывает порой, что от этого человек получает удовольствие, и вы подвластны этому изобилию. Наслаждайтесь и питайтесь этим изобилием. Но Я все же буду выше вас, ибо не для унижения послал на Землю Меня Отец Мой. Торжествуйте пока вы, ибо пришло ваше время. Но торжествуйте не как победители, а как униженные своей бесчеловечностью. Я же готов, - сказал Иисус. – Знаю, что оплакивать вы Меня не будете, а вас всех лично Я буду оплакивать. Вы вынесли окончательный приговор не для Меня, вы приговорили самих себя, и Я не прощаюсь с вами, ибо Я не ухожу, Я возвращаюсь. Истинно Я говорю – Я вернусь и восстану пред вами. И узрите вы все это по восходу солнца и по наступлению нового дня, ибо Землю посетит мрак, который предупредит вас о том, что вы сотворили горе, а в светлом дне вы увидите Мое воскрешение. Все, больше вы от Меня не услышите ни единого слова».
В палате снова зашумели:
- Уведите быстрее Его отсюда. Смерть и только смерть остановит этого безумца.
У КАМЕННОЙ ГЛЫБЫ.
Сидя у камня Анан наслаждался прохладой его тени, хотя в его организме происходило что-то необъяснимое. Он понимал, что его тело готовится к отдаче духа своему Творцу.
- Смотрите, смотрите! – закричал Иасув. - Солнце наше начинает угасать.
Солнце быстро меркло на глазах у присутствующих. Поднялся ветер, вздрогнула земля. Все встали и внимательно смотрели на происходящее.
- Господи, дети мои, вы видите, что происходит?
- Отец, ты можешь нам объяснить, что это такое?
- Да, это на Земле в сей момент произошло большое горе: казнили Иисуса Христа, и Сущий таким образом оповестил всех людей об этом. Запомните этот день на всю свою жизнь.
И вот солнце померкло совсем. Наступила настоящая ночь. Некое чувство страха одолевало всех, лишь Анан был спокоен. Сейчас он жалел только об одном, что ничем не смог помочь Иисусу Христу, самому доброму и уважаемому человеку на Земле.
- Дети, я отойду в мир иной поздно ночью, так что будьте готовы к этому. Я жду этого момента и прошу вас: не обессудьте меня ни в чем и простите меня за все. Учите моих внуков, которые сейчас есть у меня и, которые еще родятся. Прививайте им любовь к Богу, рассказывайте им об Иисусе, ибо вы видели Его и все о Нем знаете. Рассказывайте не стесняйтесь, не скрывая ничего.
К отцу обратился один из сыновей:
- Отец, скажи, неужели наступает конец света?
- Нет, дети мои, это не конец света. Бог лишь только пока предупреждает, что может наступить такое время, когда полностью погаснет солнце, и в темноте погибнет все живое.
Вокруг стоявших ползли змеи, пауки и много всякой ползучей твари.
- Вот видите, дети, даже все живое пытается найти свое спасение. И мне кажется, что они понимают намного больше чем мы, люди. Они спасаются от кары небесной и чувствуют, что произошло на Земле. И сейчас эти твари даже не замечают нас.
Иддаю стало не по себе, видя такое огромное количество всякого рода нечисти. Ему казалось, что он попал в мир иной раньше своего отца. В один момент ему хотелось закричать, но он удержался, переборов свой страх.
Вскоре это неприятное движение прекратилось, и солнце как бы вновь начало рождаться. И, когда темень полностью исчезла, и солнце освободилось от темной тяжести, оно как бы изменилось и приняло совсем другой вид. Оно светилось багрово-кровавым цветом. И было видно, что эти лучи исходили от солнца и были направлены в сторону Иерусалима.
- Дети, вы все видите?
- Да, отец, не только видим, но и понимаем. И дай Бог, чтобы по возвращению в Иерусалим, мы увидели его целым и невредимым.
- Наш город никуда не исчезнет и не сгорит, на нем останется лишь пятно осевшего горя, которое сотворили люди.
Ветер потихоньку утихал, солнце приближалось к горизонту, и снова начала наступать темнота.
«С каждым моментом приближается мой переход. Пусть он пройдет без всяких болей», - подумал Анан и сказал:
- Дети, сегодняшний день для нас был насыщенным. От него даже повеяло тяжестью, и у меня есть предложение: давайте пообедаем, и будем отдыхать.
Дети все поняли. Пообедав, они разместились для отдыха у каменной глыбы. Начали появляться первые звезды. Где-то там, вдали, были видны какие-то вспышки. В небесах что-то летало и светилось. Потихоньку из-за горизонта начало появляться ночное светило, которое своим светом сильно давило на глаза отдыхающим. Все уснули крепким сном. Сколько продолжался их сон - никому не известно.
- Дети, проснитесь и встаньте.
- Отец, но ведь еще ночь.
- Я вас прошу, встаньте.
Все встали и подошли к отцу.
- Вот и случилось все то, о чем я говорил. И, как я обещал вам, я стою рядом с вами.
- Отец, но мы тебя не понимаем.
- А вы посмотрите, кто там лежит у подножья камня.
- Боже, отец, это же ты!
- Вы мне обещали, что не испугаетесь, так что сделайте то, о чем я вас просил. Когда вы спали, я собрал воду в мелех, и прошу вас: омойте мое тело и предайте его земле прямо у этой каменной глыбы, и по восходу солнца отправляйтесь в Иерусалим.
В первые моменты они растерялись и не знали как себя вести. Они были удивлены тем видом, который принял отец. Он выглядел намного моложе, и им казалось, что его одежды были сотканы из ветра.
- Дети, еще раз прошу вас, не удивляйтесь моему виду и немедля приступайте к своим обязанностям.
Омыв тело Анана, и надев на него чистые одежды, они по его велению положили тело у подножья каменной глыбы.
- А сейчас, - обратился к ним Анан, - обложите мое тело камнями и навсегда запомните это место, ибо оно для вас всегда будет святым, потому здесь вечно будет покоиться тело вашего отца.
Все так и было сделано.
Анан подошел к своей могиле, стал на колени. Было видно, что по его щекам текли слезы. В этот момент душа оплакивала свое тело. Охрон не выдержал и тоже заплакал, он ближе подошел к отцу и хотел обнять его, но у него ничего не получилось. Тогда он попросил Анана остаться здесь ними.
- Успокойтесь, я все время буду с вами. Остаться же я не могу, ибо я нахожусь уже в мире ином, и его я вижу иначе, чем вы. Тем более, что здесь законы бытия иные, чем на Земле. Так что не обессудьте меня. – Анан приподнялся и внимательно посмотрел на своих детей. Дорогие мои, наступает восход солнца, сейчас у вас прямо на глазах я исчезну. Вы же без всякой жалости возвращайтесь домой, потому что вы должны жить среди людей, которые помнят, знают и ждут вас.
Начали появляться первые лучи восходящего солнца, Анан посмотрел на солнце, цвет его иного тела изменился. Он медленно подошел к каменной глыбе, снова посмотрел на детей и помахал им рукой. И в одно мгновение он вошел в эту глыбу и растворился в ней.
Сыновья подошли и обняли этот камень. От него исходило слабое тепло, а внутри его что-то шумело, и им показалось, что там, что-то живет. Но проникнуть во внутрь не могли, ибо они находились в теле.