СВЯТАЯ МЫСЛЬ - МАТЬ МИРА 24
ИЕРУСАЛИМ. Анна с Симеоном благополучно добрались до Иерусалима. Как и всегда город жил своей жизнью. За время их отсутствия в нем ничего не изменилось. Утром следующего дня Симеон направился на Базарную площадь. Попав в огромную толпу, он сразу же почувствовал себя каким-то удрученным, ибо он сравнил эту жизнь с той жизнью, которую видел по ту сторону мира сего. «Боже, как все-таки трудно выжить в этой суете», - подумал он. И в этот момент его кто-то окликнул:
- Симеон, мир тебе!
- А, Иаков, мир и тебе.
- Симеон, ты меня извини, я вчера задолжал тебе четыре динария, вот я их принес, возьми.
Симеон вздрогнул:
- Как вчера… ведь я, я…, вчера меня здесь не было.
- Ты что, смеешься надо мной, ведь я вчера брал у тебя в долг несколько лепешек.
Симеону стало неловко:
- Извини меня, Иаков, я вспомнил. Да, действительно, ты мне не додал четыре динария, остальные находятся же у меня. Иаков, а ты случайно не заметил вчера, со мной ничего странного не происходило?
- Симеон, ты меня пугаешь. Ты был таким же, как и сегодня, только вот говорил немного иначе, чем сейчас. - Но тут же подумал: «А, действительно, Симеон вчера выглядел как-то иначе, чем сегодня».
- Что ж, Иаков, спасибо тебе и не забывай меня. Симеону на душе стало намного легче, ибо он еще раз убедился той действительности, которая происходила с ним и его «братом» - духовным двойником, а точнее с самим собой. «Интересно знать, мне еще никто не задолжал?» - подумал Симеон и улыбнулся.
На площади появилось несколько всадников, которые начали разгонять столпившийся народ.
- Уступите, уступите дорогу, разойдитесь! – кричали они.
Вслед за ними воины вели сильно избитого молодого человека, у которого все лицо было в свежих ранах. Он истекал кровью.
- Господи, да что же такое он мог натворить? - подумал Симеон.
Его мысли как будто бы прочел торгующий рядом сосед:
- Симеон, этот юноша - глупец, совсем недавно здесь на площади он проповедовал одну истину и ссылался на то, что она приходит к нему с небес. Ну вот, власти и решили отправить его на небеса для беседы с этой истиной.
- Да, а я думал, что в Иерусалиме ничего не изменилось. Но раз за мысли, за собственные мысли начинают казнить людей, значит, существует несправедливость. И существует та истина, которую боится несправедливость.
- Симеон, не удивляйся, ты же знаешь, сколько таких лжецов уже казнили, и никто им не помогает – ни Бог, ни Сила Его. Лично я силу вижу и чувствую в наших властях. Для меня они - и Бог, и все остальное.
- Нет, дорогой ты мой сосед, ты ошибаешься и очень сильно. Ведь существует на самом деле Истина Божья, но мы, люди, уродуем ее до неузнаваемости.
Приговоренный к смерти, от изнеможения упал на землю и стражники остановились. Симеон подошел поближе и внимательно посмотрел на юношу, ему стало жаль его. Юноша медленно начал подниматься, и Симеон, не выдержав, вплотную подошел к нему:
- Брат, на, испей воды, крепись и поверь, то о чем ты проповедовал здесь, и о тех, о ком ты проповедовал, тебя уже ждут «там».
Один из воинов ударил Симеона нагайкой. Неизвестно, но какая-то сила удержала его от ответного удара, и он в гневе своем отошел в сторону. «Ну, безмозглые идолопоклонники, покаетесь вы еще в своих грехах, а наказания вас всех ждут впереди», - подумал Симеон.
К нему снова подошел Иаков:
- Симеон, зря ты подходил к юноше, ибо после этого тебя тоже могут преследовать, ты же знаешь, какие у нас власти. Они могут наказывать просто за то, что ты есть человек. И ежели бы они могли читать наши мысли, то мы бы давно уже были все покойниками. Народ наш запуган до такой степени, что ему ничего не остается делать, как только молчать.
- Иаков, я это и сам все понимаю. Но клянусь, молчать я никогда не буду, как бы они не издевались надо мной. И ежели ты не против, то пойдем и посмотрим на эту мерзкую, не людскую казнь.
- Я не против, но ответь мне на один вопрос: ты что, тоже веришь в жизнь, которая существует где-то «там»?»
- Да, Иаков, я не только верю, но и ви…
- Почему ты замолчал?
- Да нет, просто мне больше нечего сказать.
«Интересно, сегодня Симеон какой-то необыкновенный. Вчера был одним, сегодня же предстает предо мной совсем другим. Но Бог с ним, самое главное для меня то, что он очень добрый и, судя по его виду, он знает многое, да и больше, чем тот юноша. Только он молчит. Думаю, что придет время, его время, и он выскажется», - подумал Иаков.
Навозными вратами воины вывели юношу за город. Немного пройдя, они остановились у одного высокого дерева. Симеон посмотрел на дерево, на котором уже находилась петля. «Да, казнь будет позорная», - подумал он и посмотрел вокруг себя и увидел огромную толпу. «Боже, мы люди, сколько нас много, но в данный момент мы бессильны. Неужели ничего нельзя изменить?» - и он снова посмотрел на юношу. Их взгляды встретились, и Симеон снова не выдержал, подбежал к юноше и обнял его и прошептал:
- Брат, я не прощаюсь с тобой и лишь прошу тебя еще раз: поверь, поверь в то, что тебя там ждут и встретят.
В этот момент к ним подбежал Иаков и начал оттаскивать Симеона от юноши. Воины набросились на них, посыпались удары нагайками, но они этой боли не ощущали. Толпа зашумела, послышался женский плач, и началась потасовка. Но это людское побоище длилось недолго. Юноше набросили петлю на шею, и через считанные мгновения его душа оказалась в объятиях Господних. Одному из присутствующих священников этой участи показалось мало, и он попросил воинов, чтобы они добили и так уже мертвого человека. Симеон еще ни разу в своей жизни не видел такого наслаждения, которое выражалось в глазах торжествующих воинов и в глазах этого духовного «добродетеля». Воины издевались над бездыханным телом. Своими копьями они насквозь пробивали его тело, полностью доведя до неузнаваемости. Симеону стало плохо. Он из последних сил выбрался из толпы и упал на землю. Огромными каплями катились слезы по его щекам, ему не хотелось жить, душа его не принимала все виденное им. Ему до боли было обидно за его беспомощность. К нему снова подошел Иаков и сказал:
- Симеон, вставай, уходим отсюда.
- Да-да, Иаков, сейчас. Скажи мне, ну, хорошо я, а почему ты бросился тоже к этому юноше?
- Симеон, я бросился не к юноше, я тебя хотел оттащить, хотя мне тоже его очень жаль.
- Все, идем, идем отсюда.
Возвратившись домой, Симеон попросил Анну подать ему вина.
- Что случилось и почему твое лицо в крови? – заволновалась Анна.
- Дорогая Анна, со мной ничего не случилось, а вот с одним юношей – да. И он все рассказал Анне.
- Знаешь, Симеон, ты сегодня видел страшную и несправедливую смерть, но мы должны крепиться, ибо пока что-то изменить в этой жизни мы тобой не в силах. Сейчас у зла побольше силы и, как видишь, оно торжествует, но самое страшное, что эта злость исходит не от простого люда.
- Да, ты права, эта сила исходит от ожиревших бесов, которые издеваются над простым народом. И я сейчас клянусь пред тобой, что буду священником, но не таким, каких я видел сегодня. Я буду совсем другим, и народ поверит в меня и в мою доброту.
- Все, Симеон, успокойся и пусть все будет так, как ты хочешь.
- Анна, Анна, если бы ты видела глаза этого юноши, мне кажется, что я их запомнил на всю жизнь.
Немного выпив вина, Симеон прилег отдохнуть и сразу же уснул. Во сне он увидел юношу, который сразу обратился к нему: «Симеон, я очень благодарен тебе, ибо ты поддержал меня в трудную минуту. И вот, я уже нахожусь «здесь»: о чем ты мне и говорил. Меня, действительно, встретили, и я жалею лишь только о своем теле. Ты видел, как его изуродовали эти изверги. Успокойся, и кстати, меня зовут Эммануилом. Я всегда был уверен в том, что проповедовал среди людей и сейчас удивлен тому, что существует иная жизнь, и что на Земле живут все-таки и добрые люди. И если бы таковых было намного больше, то не случилось бы того, что произошло со мной. У меня к тебе будет одна просьба: завтра, поутру предай мое тело земле прямо под тем деревом, где я был казнен, Когда я «здесь» пройду полную обработку, то я смогу чаще приходить на то место. Я еще раз благодарю тебя и «отсюда» желаю всем людям только добра и здоровья, даже тем, кто меня приговорил к этой позорной смерти. Мне очень жаль, что мои мечты не полностью сбылись на Земле. Вот, когда ты предашь мое тело земле, прошу тебя, найди в Ефреме мою невесту, имя которой Сима Халеева и объясни ей все-все: она поймет. А ведь мне хотелось иметь много детей, и я бы их уже воспитывал не так, как воспитывали нас. Жаль, что эти изверги отобрали у меня частицу добра, которую я хотел родить на белый свет». – «Эммануил, я тебя понимаю, и сделаю все так, как ты хочешь. Поверь мне, я «там» бывал еще до смерти твоей, и об этом Царствии знаю многое. Поэтому я без всякого страха подходил к тебе, ибо знал, что ежели меня убьют, то я попаду в хорошее место: добродушное, уютное и вечно нескончаемое пространство. Но раз так уж угодно Сущему, то пока я буду жить на земле, буду дарить людям только добрые плоды. Доказывать тебе я ничего не буду, ибо ты сам будешь все это видеть». Симеон проснулся от шума. На улице шел сильный дождь. «Ну, Господи, спасибо Тебе за этот дождь. Теперь Ты своей святой водой омоешь тело Эммануила, а я его предам в объятия земные», - подумал Симеон.
Поутру Симеон нашел Иакова, и они отправились к тому месту, где был казнен Эммануил. Подойдя к дереву, они увидели жуткую картину. Тело Эммануила валялось на земле в грязи. Птицы выклевали ему глаза, да и бродячие собаки постарались. Многое он видел, но такое лучше и не видеть вовсе.
- Вот видишь, Иаков, те, кто сотворил это злодеяние, я уверен, в эту ночь отдыхали, пили вино и развлекались. Истерзанное же ими молодое тело, еще больше было наказано, и никому до этого нет никакого дела. И, исходя из этого, мы для властей являемся неким товаром, который можно купить и продать, порвать на куски и просто выбросить.
- Да, Симеон, не знаю, как я дальше буду жить, но жить на этой земле мне страшно. И, если бы можно было куда-то уехать, то я бы покинул Иерусалим. Когда-то я встречался с купцами, которые побывали за пределами нашей Ханаанской земли, так вот они рассказывали, что где-то там живут совсем другие люди, которые немного отличаются от нас, да и говорят иначе, чем мы. Мне бы очень хотелось увидеть таковых.
- Иаков, поверь, что от самого себя и от совести своей никто никуда не сможет уехать. Да, людей на Земле живет много, по-своему они разные, но они едины, ибо все они являются людьми. И среди тех, живущих где-то там далеко, думаю, тоже живет злость, только везде она выражается по-разному, а точнее говоря, по-своему. И ежели тебе господь подарил жизнь здесь, то здесь и проживи ее и, даже ежели ты уедешь отсюда, то Силы Господни вернут тебя сюда, дабы умереть здесь, ибо здесь находятся все твои родословные корни. Мы являемся детьми земными, и родина наша – есть наша мать. Это не мною придумано, это формировалось веками. Все, хватит глаголить. Симеон снял с себя хитон, на который положили тело Эммануила. Выкопав небольшую яму, они опусти его. После исполненного долга оба стали на колени и заплакали. Ритуал был исполнен.
- Вот и все, Иаков, идем. Мы свое дело сделали, остальное же сотворит Сам Господь. А мы же пойдем с тобой навстречу светло-темной жизни. И думаю, что мы сумеем отличить светлое от темного, добро от зла и любовь от несправедливости.
Жизнь незаметно двигалась вперед. Симеон торговал на базаре, Анну все больше и больше стали признавать бедные люди. Возле их дома всегда находились огромные толпы страждущих людей. Анна с Симеоном к этому уже привыкли, и общение с людьми приносило им большое удовольствие. Об Анне говорили везде, и Симеону приятно было слышать о ней добрые слова. Самого же Симеона все время тянуло к мысленному разговору с Богом, он общался с Ним в любое время. Господь его всегда слышал и всячески помогал, как бы учил его. Незаметно для всех, но он постепенно становился мудрецом-философом. Страх перед смертью полностью покинул его. Он везде чувствовал себя уверенным, умным и, самое главное, добродушным. Когда он произносил какие-либо речи, то людям казалось, что от сказанного им, исходило тепло. К ним начали тянуться богатые купцы, часто посещая их дом, ибо Анна пророчила им, где можно сбыть товар, где купить, куда отправиться за товаром. Пророчила о здоровье; кто был болен, тем она помогала. И вот после всего этого купцы раздобрились и построили небольшой Божий Храм, где Симеон и вел свои проповеди. К его храму со всей земли Ханаанской тянулись огромные толпы людей, и очень часто ему приходилось вести проповеди прямо на улице. На все пожертвования Симеон мечтал построить в центре Иерусалима свой храм в честь Сущего. Властям это не очень нравилось, и они всячески и необоснованно делали попытки, дабы унизить его в глазах всех прихожан. Но люди все же больше верили Симеону, а не лжецам. На Симеона было несколько нападений, его избивали, но он всегда стоял на своем, и Господь в это время находился рядом с ним. И однажды он скажет перед прихожанами: «Вы видите во мне человека благочестивого и доброго. Да, этого у меня не отнять, ибо таковым меня сотворил Сам Господь. И я всегда на каждом богослужении отдаю от себя небольшую частицу Божьей доброты и любви Божьей вам всем. Пусть ваши души питаются всем этим, и находят свое наслаждение в моей доброте. Поверьте мне, что никого из вас я не подведу и не оскорблю никогда, ибо для меня человек всегда являлся и является олицетворением Божьим. Придет такое время, и мне будет суждено держать в своих руках Единородного Сына Божьего, и я этим горжусь, ибо Сам Господь доверил мне прикоснуться своими уками к Его Сыну. Многие будут присутствовать при этом, но не многие узрят в этом ребенке Единородного Сына Божьего. Хотя по истечении нескольких веков о Нем заговорят все, да и будет честь и хвала тем, кто возлюбит Сына Человеческого, и воспоет Его, как Бога. Сын Божий явится на свет, дабы спасти все человечество от всех грехов их. И Сын Божий воочию докажет о наличии бессмертия в Царствии Небесном. И ежели кто мне не верит, то тот пусть здесь же умрет, дабы убедиться в том, о чем я вам глаголю. Прежде чем что-то сказать, нужно все обдумать и лишь после, глаголить. Я так и делаю, и знаю точно, что я вас не обманываю. Прошу вас: верьте во все разумное, и во все благочестивое. Как можете, так и боритесь со злом и не допускайте его к вратам сердец своих. Несите по всей своей жизни только добро и любовь и сейте их везде. И пусть каждый человек прочувствует все это и провозгласит себя дитем Сущего. Да будет так, дорогие мои. Жизнь нескончаема точно так, как воды иорданские. Жизнь течет все время вперед и с каждым днем она приближает ко встрече с Господом Богом. Так что следуйте вслед за этой жизнью, и она приведет вас к Богу».
Люди внимательно слушали Симеона, они прислушивались к каждому сказанному его слову.
-----------------------------------
- Отец, мы очень удивлены, как ты можешь знать то, что говорил Симеон своим прихожанам?
- Дети, я же вам говорил, что я как будто бы нахожусь там, а точнее говоря, все, что слышу и вижу, находится внутри меня самого.
- А почему мы не видим, где оно находится у тебя?
Анан постучал себя рукой по голове:
- Вот-вот здесь находится все.
Охрон улыбнулся:
- Странно, у тебя голова такая маленькая, а в ней помещается столько интересного. Отец, неужели на этом ты и закончишь нам повествовать о Симеоне и Анне?
- Дети, я не знаю, но, как сочтет Господь, то так и будет. И тогда я продолжу свой рассказ. Самому же мне ничего не хочется придумывать и добавлять. Вы же убедились в том, что Господь есть, Он существует, ибо, когда я начал свой рассказ о Симеоне, тогда никто из нас еще не знал о том, что мы будем находиться, да и жить в его бывшем доме. Но ведь это произошло, и мы сейчас находимся здесь, где когда-то жил этот благочестивый человек. А сейчас давайте выйдем из дома и полюбуемся той красотой, которую подарил нам сегодняшний день.
И этот день подарил им много тепла и яркое солнце. И всем казалось, что мир утонул в океане любви и доброты.
ИЕРУСАЛИМ. В палату, где заседал синедрион, Иисус вошел гордо. Он посмотрел на всех, кто находился в этой палате: «Господи, Отец Ты Мой, почему, спрашиваю тебя, почему Я должен отчитываться пред сидящими здесь? Это же ведь нелюди, и Ты Меня послал сюда?». – «Сын, терпи, ибо участь Твоя является не наказанием, а терпением. Внимательно всмотрись в эти лица и прочти их мысли». – «Да, Отец, они Меня боятся, но они, как звери, жаждут крови, и особенно Иосиф Каиаф. Я вижу, как Понтий Пилат и Антипа Ирод нервничают, но они не боятся ничего, и это Меня как-то успокаивает». – «Дитя Ты Мое, подойди сейчас к ведущему этого «сборища», и посмотри ему в глаза». – «Отец, Я не хочу сделать ему плохо». – «Иисус, а Я Тебя об этом и не просил, Ты только посмотри».
Иисус подошел к ведущему и внимательно посмотрел ему в глаза, оному стало не по себе.
- Что Ты со мной делаешь? – спросил он.
- Ничего, Я просто посмотрел на твою совесть.
- И что Ты там увидел?
- Кроме червя дождевого, я ничего там не увидел, ибо червь выползает наружу только при дожде. Ты же выползаешь при Моих слезах.
- Пророк, я понимаю тебя, но пойми и Ты меня. А я видел, Ты можешь творить чудеса, но ответь мне: ради чего Ты все это делаешь?
- Уважаемые, делаю Я это не только ради вас, а ради всех людей. Я хочу убедительно доказать то, что, действительно, существует Господь Бог – Мой Отец и ваш тоже.
В зале послышался смех:
- Ты посмотри, какой умный нашелся. Этот глупец учит нас священников. Да, мы видели Его чудеса, но это не говорит о том, что Он является Сыном Божьим. А ежели Он является таковым, то Его нужно наказать, дабы не повадно было тем лжецам, которые придут после Него.
- Лгут те, кто ни о чем не ведает, Я же вам говорю убедительно, что Я есть мессия, тот мессия, которого вы ждали. И ежели вы хотите Меня опорочить, то сделайте это прямо сейчас, но не забывайте и о себе, ибо исход близок для каждого из вас и тем более, для ведущего.
При этих словах ведущий собрания покраснел:
- Безумец, что Ты имеешь в виду?
- Я ничего не имею в виду, но Я чувствую, что час вашего пребывания на этой земле скоро закончится. Это не месть и не случайность. Эта просьба будет исполнена вышестоящими чинами, ибо вы, уважаемый господин, заслуживаете этого.
- Да, как Ты можешь, мерзость земная, глаголить на меня такие слова. Неужели ты не понимаешь, кто я такой?
- Уважаемый, запомни – ты есть никто и не забывай об этом никогда.
- Хорошо, я никто, а Ты же есть Сын Божий, тогда сделай меня таким, чтобы я стал чем-то. Может быть Ты превратишь меня в камень? Ежели сможешь это сделать, то сделай.
- Я ничего не буду делать, ибо поздно сотворить с тобой чудо, оно уже свершилось. Вы в данный момент и так являетесь бездуховным камнем.
- Что ж, если я являюсь бездуховным камнем, то чем являются здесь присутствующие?
Иисус посмотрел на всех внимательно и сказал:
- Все остальные являются судьями, но только не человеческими. Хотя каждый здесь присутствующий, мыслит по-своему. И я таковых уважаю и переживаю за них, потому что они боятся, можно сказать, самих себя.
- Ха-ха-ха, мы являемся мудрецами, мудрейшими людьми, а Ты? Именно Ты в своих летах нас хочешь в чем-то переубедить? Да никогда и ничего у Тебя не получится, ибо мудрость является превыше всего.
- Да, мудры вы в том, но не там, где нужно, и мудрости вашей хватает только на несколько мгновений. А Моя мудрость – Вечна, как и Я Сам.
Снова раздался смех:
- О, мудрейший из мудрейших, спаси всех нас, ибо мы пропадаем, и преисподняя ждет нас.
- Своими словами вы подтвердили свою участь, да так и будет: попадете вы все туда, о чем только что сказали.
Ведущий задумался: «Боже, кто меня толкает на все это, ведь я пред собой вижу обыкновенного человека, такого же. как и сам, только намного моложе меня. Может быть Он в чем-то и прав, и ежели Он прав, то, как я могу Его судить, ибо Илия вознесся на небеса. Да о нем поговорили и причислили его к бесноватому, но кто это может доказать? Да никто. И вот явился этот молодой человек, может быть существует некая связь между Илией и Им? Как мне быть в данном случае? Отпустить Его по добру по здорову, или наказать?» Ведущий встал и подошел к Иисусу:
- Пророк Ты наш земной, я кое о чем подумал и решил, что на сегодня наша беседа закончена. Соизволь и разреши мне обсудить весь наш разговор? – с насмешкой сказал ведущий.
Понтий Пилат все это заметил, он хотел вскочить и ударить ведущего, но Антипа его придержал:
- Понтий, успокойся, с нас достаточно того, что произошло в предыдущий раз.
- Антипа, не могу. Пойми, мы с тобой угробили достаточно людей виновных и невиновных, и вот сейчас, как мы можем судить этого человека! Ведь Он нам помогал и не один раз. Ну, не могу я терпеть это безобразие.
- Понтий, я тебя понимаю. И знаешь, мне жаль Иисуса, точнее говоря, я Его жалею. Ты только посмотри, как он держится. Другой на Его месте расплакался бы и просил о помиловании, но этот человек стойкий и Он никогда не станет пред теми, кто Его судит, на колени. Действительно, в Нем заложена необыкновенная сила, которой всем нам, находящимся здесь, никогда не достичь. Давай лучше уйдем отсюда, я не могу здесь больше находиться, ибо это позорное зрелище меня губит, да думаю и тебя тоже. Понтий, а ведь пред людьми и пред собранием нам нужно отчитаться?
- Что ты имеешь в виду?
- А то, как мы должны наказать Иисуса.
- Антипа, давай все же выйдем.
Они вышли из палаты. Как обычно светило солнце, вокруг суетились люди.
- Антипа, что ты имел в виду под наказанием.
- Да я и сам не знаю, но ведь мы должны же что-то решить.
- Мы должны что-то решить, но, Антипа, пойми, как это все сделать? Лично я думаю, что Он все-таки не виновен ни в чем.
- Понтий, это для нас, а для этих бесов Он для них является дьяволом.
В это время из синедриона вышел Иисус. Как и всегда Его ждали Ученики и Его Мать Мария.
- Сыночек, дорогой Ты Мой, ну что?
- Мама, не беспокойся, все будет хорошо.
Со стороны Антипа с Понтием смотрели на Мать Марию и Иисуса.
- Антипа, давай подойдем к ним. Ежели мы этого не сделаем, то сегодня с тобой не уснем.
- Только давай это сделаем не здесь, думаю, что ты понимаешь, о чем я говорю.
- Хорошо, сегодня же я пошлю слуг, и пусть они пригласят Иисуса с Матерью ко мне домой. Там и обсудим все.
- Что ж, пусть будет по-твоему.
Возвратившись домой, Понтий сразу предупредил Клавдию:
- Сегодня, у нас в гостях будет Иисус и Его Матерь. Прикажи слугам, пусть накроют стол, хотя я точно знаю, Иисус ест очень мало.
Клавдия с неким удовольствием улыбнулась:
- Слава Богу!
- Дорогая, что ты имела в виду?
- Да нет, я просто так. Антипа будет?
- Да, Антипа тоже будет со своей… женой.
- Мама, ни о чем не беспокойся, все будет так, как и заложено Моим Отцом. А сейчас, Ты извини Меня, я раньше об этом не говорил, но Меня почему-то все время тянет посетить дом Моего крестного отца.
- Ты имеешь в виду дом Симеона?
- Да, Мамочка, мне нужно там побывать.
- Сынок, Твое желание исполнимо, идемте.
Анан с детьми любовался сущим днем. Им было приятно находиться под лучами теплого солнца. К отцу обратился Иддай:
- Отец, и все же, что ты еще можешь сказать о дальнейшей судьбе Анны и Симеона?
- Дети мои, я чувствую, что вы не дадите мне покоя. Но я пока ничего не слышу, а выдумывать не имею права.
- Отец, смотри, к нам кто-то идет.
- Да-да, это Иисус. Боже, что же это такое, Он Сам нас нашел.
- Мир вам!
- Мир и вам!
Иисус посмотрел на стоящих людей у большого дерева и сказал:
- Мама, а Мне знакомы эти лица. Да… да… Я все вспомнил. И Он подошел к Рахиль.
- Дитя ты Мое, как ты себя чувствуешь?
- Господь Ты мой, чувствую я себя прекрасно. Болезнь моя покинула меня, и Ты для меня являешься моим Спасителем.
- Благодари не Меня, благодари Всевышнего и ту Веру, которая спасла тебя.
- Иисус, Отца Твоего я не видела никогда и поэтому я благодарю Тебя не только за то, что Ты меня исцелил, но и за то, что Ты мне подарил.
Иисус все понял, Он улыбнулся и посмотрел на Охрона:
- Это Господь подарил вам счастье, так что наслаждайтесь таковым. Вы знаете, но Меня удивляет одно, как вы оказались в этом доме, хотя думаю – это не случайность.
Анан покраснел и промолвил:
- Иисус, извини Ты нас, этот дом мы взяли не насилием. Какая-то сила привела нас сюда, хотя в данный момент я уже начинаю понимать, что это была за сила. Ты есть Сын Божий, и Отец Твой свел всех нас вместе.
Иисус обратился к Анану:
- В этом доме жил Мой крестный отец с Моей крестной матерью.
- Иисус, я о них много знаю, и о их судьбе рассказываю своим детям. Но признаюсь тебе, о них глаголю как будто бы не я, а что-то внутри меня.
- Анан, не бойся того, что живет внутри тебя, ибо в самом тебе находится суть Божья. И она из уст твоих выливает все то, что было когда-то реальностью. Так что продолжай это. И пусть дети твои узнают все о судьбе Моих крестных. Они же расскажут своим детям о них, а те продолжат свой рассказ и весть размножится. Вы избрали этот дом не случайно, так пусть он подарит вам радость и благополучие. И, с вашего позволения, Я сейчас хочу войти в этот дом, ибо Я его считаю святым местом, потому что здесь жили люди, которые благословили Меня на праведный путь. Они ждали Моего прихода и в Моем приходе они нашли свое бессмертие.
- Иисус, об этом бессмертии я рассказывал детям своим. Подтверди и Ты мой рассказ.
- Да, Анан, пред твоими детьми Я делаю убедительное утверждение в том, что существует Вечная Жизнь, в которой мы и преобладаем. И пусть твои дети запомнят это навсегда. Сомнения здесь излишни, ибо Я, находясь на Учении в Царствии Небесном, все это узрел и как могу, так и доношу это каждому челу человеческому.
Они все вместе вошли в дом, где жили Симеон с Анной.
- Мир тебе, жилище сие! – Иисус низко поклонился. Каждый камень стен твоих слышал и видел говор, живущих здесь людей. Они все помнят, и Я низко преклоняюсь пред этим житейским очагом, ибо в нем чувствую всю святость Божественную и человеческую. Мне легко находиться здесь, и Я чувствую некую благодать, которая окрыляет Меня и помогает Мне. И это есть закономерность, ибо для Меня наступают темные дни в теле человеческом и в то же время грядут очень светлые дни Моего и всего сущего блаженства. Отец, спасибо тебе, что Ты привел Меня сюда. И с твоего позволения Я хочу преломить здесь хлеб Твой сущий и спить немного вина, дабы помнило Меня это жилище.
Анан с детьми внимательно слушали Иисуса.
«Господи, Боже мой, предо мной стоит истинный Сын Божий. Мне просто не верится, такое случается не каждый день. Я хотел идти к Господу, но Господь Сам нашел меня. Это для меня честь, да и совесть моя», - подумал Анан.
- Иисус, Матерь Мария, пожалуйста, присаживайтесь. Сейчас я вам подам хлеб и вино, только вы извините меня, я очень волнуюсь.
- Анан, волнения излишни, радость должна присутствовать в душе твоей, ибо Я вижу и чувствую твою добрую душу, и она тоже чувствует Меня. Будь славен и ты, и твои дети, во все века. Да будет так.
Дети неотрывно смотрели на Иисуса, и каждый из них мечтал быть таким, каким был Иисус, творить чудеса. Иисус прочел их мысли и сказал:
- Дети вы Божьи, вы тоже будете творить чудеса, и творить их будете каждый по-своему. Понимаю, что вы хотели бы быть Мной, поверьте, вы и являетесь таковыми, ибо Я нахожусь в каждом из вас. Благодарите Сущего за это чудо, ибо Сила Господня, присуща каждому человеку. И в этой Силе каждый человек находит свое общение с Богом и со Мной. Возрадуйтесь тому, что живет внутри вас, и возлюбите эту Силу, которая руководит всем вашим телом. Преклоняйтесь пред ней и просите ее о помощи, просите всегда. И не только в трудные моменты, но и в повседневной жизни она будет приходить к вам, будет приходить незаметно, и все вы ее будете ощущать. Во все века всяк человек будет молить Господа Бога, нашего Всевышнего о помощи, и Он никогда и никому ни в чем не откажет. И ежели человеку будет очень трудно, то Господь будет призывать его к Себе, так как было сказано: «Ибо облегчу Я твою участь и твои страдания в Царствии Моем».
От таких слов у Анана закружилась голова.
- Анан, успокойся и поверь во все Мною сказанное. Ты рассказывал своим детям о Симеоне и Анне, и Я желаю услышать продолжение твоего рассказа об этих замечательных людях.
- Иисус, Господи, но я волнуюсь, как никогда.
- Ничего, Анан, успокойся, а мы же тебя будем слушать внимательно.
И все же Анан очень волновался, но, в конце концов, он решился и продолжил свой рассказ:
Гойша сильно переживал разлуку с Анной и Симеоном. Его все время посещали разные мысли, и с ним творилось что-то неправдоподобное. И тогда Он брал тот найденный им сосуд, прижимал его к себе и говорил с ним, как с живым существом. Перед сном он ставил сосуд перед собой. При лунном свете он светился, и Гойше приятно было смотреть на эту чудо. Он подолгу смотрел на это необъяснимое свечение, перед глазами все плыло, так он и засыпал, и часто во сне он видел свою дочь и Симеона. Во сне он с ними долго разговаривал, в чем-то убеждал и чему-то учил.
Анна же по-своему чувствовала тоску своего отца. Ей было жаль его, но она понимала то, что именно держит его в Хоразине. По возвращении домой Симеон замечал, что Анна переживает за своего отца. Он всячески старался успокоить ее, и ему это удавалось.
Однажды к ним в дом вошли двое старцев и поздоровались:
- Мир вам, молодые люди!
- Мир и вам, уважаемые мудрецы.
- Разрешите нам переночевать, ибо мы следуем издалека и очень сильно устали?
- Конечно, конечно, - согласились Симеон и Анна, - и ежели не секрет, то кто вы и откуда будете?
- Не секрет, мы самые обыкновенные странники. Бродим по земле, смотрим, как живут люди, проповедуя среди них о Силе Господней и о величии Его. Меня зовут Соломоном, моего же друга – Иудой.
- А меня зовут Симеон, а это Анна. Соломон, скажи, пожалуйста, обратился Симеон, - среди людей вы проповедуете о Силе Божьей и о существовании Его. Вы этому где-то учились?
- Да, как тебе сказать, нас учили наши прадеды, а их учили их прадеды. И все знания о Боге передавались из рода в род.
- А вы случайно сами Бога не слышите?
- Бывает по-разному. Лично я слышу глагол Божий, но не всегда, а вот Иуде повезло больше. Он слышит Господа Бога всегда. Нас зачастую считают странными людьми, порой бывает, даже смеются над нами. Но в таком смехе я вижу глупость человеческую, и думаю, что нужно не смеяться, а прислушиваться к мудрым словам.
- Да-да, Соломон, ты прав, и мне кажется, что не случайно вы попали в наш дом, Сам Господь свел всех нас вместе, ибо мы с Анной тоже слышим и многое видели, и делаем то же самое, что делаете и вы, проповедуем и помогаем людям так. как можем. Нам тоже приходится терпеть страдания и унижения, всякого рода оскорбления, но мы об этом не сожалеем, ибо точно знаем, что Господь все видит. И только Он может решить, кто есть кто.
- Симеон, ты еще молод, но глаголишь истину, самую настоящую истину, которая может присутствовать только в добром человеке. Хотя на сей момент злость входит из-за своих границ. Мне она напоминает переполненную навозную яму. И, чтобы победить это зло, на свет Божий являются вот такие люди, как вы и как мы с Иудой. И дай Боже, чтобы таких людей рождалось больше и во все времена. Мы точно знаем, что очень скоро на Земле родится Сын Божий, который должен повернуть все вспять.
- Симеон, мир тебе!
- А, Иаков, мир и тебе.
- Симеон, ты меня извини, я вчера задолжал тебе четыре динария, вот я их принес, возьми.
Симеон вздрогнул:
- Как вчера… ведь я, я…, вчера меня здесь не было.
- Ты что, смеешься надо мной, ведь я вчера брал у тебя в долг несколько лепешек.
Симеону стало неловко:
- Извини меня, Иаков, я вспомнил. Да, действительно, ты мне не додал четыре динария, остальные находятся же у меня. Иаков, а ты случайно не заметил вчера, со мной ничего странного не происходило?
- Симеон, ты меня пугаешь. Ты был таким же, как и сегодня, только вот говорил немного иначе, чем сейчас. - Но тут же подумал: «А, действительно, Симеон вчера выглядел как-то иначе, чем сегодня».
- Что ж, Иаков, спасибо тебе и не забывай меня. Симеону на душе стало намного легче, ибо он еще раз убедился той действительности, которая происходила с ним и его «братом» - духовным двойником, а точнее с самим собой. «Интересно знать, мне еще никто не задолжал?» - подумал Симеон и улыбнулся.
На площади появилось несколько всадников, которые начали разгонять столпившийся народ.
- Уступите, уступите дорогу, разойдитесь! – кричали они.
Вслед за ними воины вели сильно избитого молодого человека, у которого все лицо было в свежих ранах. Он истекал кровью.
- Господи, да что же такое он мог натворить? - подумал Симеон.
Его мысли как будто бы прочел торгующий рядом сосед:
- Симеон, этот юноша - глупец, совсем недавно здесь на площади он проповедовал одну истину и ссылался на то, что она приходит к нему с небес. Ну вот, власти и решили отправить его на небеса для беседы с этой истиной.
- Да, а я думал, что в Иерусалиме ничего не изменилось. Но раз за мысли, за собственные мысли начинают казнить людей, значит, существует несправедливость. И существует та истина, которую боится несправедливость.
- Симеон, не удивляйся, ты же знаешь, сколько таких лжецов уже казнили, и никто им не помогает – ни Бог, ни Сила Его. Лично я силу вижу и чувствую в наших властях. Для меня они - и Бог, и все остальное.
- Нет, дорогой ты мой сосед, ты ошибаешься и очень сильно. Ведь существует на самом деле Истина Божья, но мы, люди, уродуем ее до неузнаваемости.
Приговоренный к смерти, от изнеможения упал на землю и стражники остановились. Симеон подошел поближе и внимательно посмотрел на юношу, ему стало жаль его. Юноша медленно начал подниматься, и Симеон, не выдержав, вплотную подошел к нему:
- Брат, на, испей воды, крепись и поверь, то о чем ты проповедовал здесь, и о тех, о ком ты проповедовал, тебя уже ждут «там».
Один из воинов ударил Симеона нагайкой. Неизвестно, но какая-то сила удержала его от ответного удара, и он в гневе своем отошел в сторону. «Ну, безмозглые идолопоклонники, покаетесь вы еще в своих грехах, а наказания вас всех ждут впереди», - подумал Симеон.
К нему снова подошел Иаков:
- Симеон, зря ты подходил к юноше, ибо после этого тебя тоже могут преследовать, ты же знаешь, какие у нас власти. Они могут наказывать просто за то, что ты есть человек. И ежели бы они могли читать наши мысли, то мы бы давно уже были все покойниками. Народ наш запуган до такой степени, что ему ничего не остается делать, как только молчать.
- Иаков, я это и сам все понимаю. Но клянусь, молчать я никогда не буду, как бы они не издевались надо мной. И ежели ты не против, то пойдем и посмотрим на эту мерзкую, не людскую казнь.
- Я не против, но ответь мне на один вопрос: ты что, тоже веришь в жизнь, которая существует где-то «там»?»
- Да, Иаков, я не только верю, но и ви…
- Почему ты замолчал?
- Да нет, просто мне больше нечего сказать.
«Интересно, сегодня Симеон какой-то необыкновенный. Вчера был одним, сегодня же предстает предо мной совсем другим. Но Бог с ним, самое главное для меня то, что он очень добрый и, судя по его виду, он знает многое, да и больше, чем тот юноша. Только он молчит. Думаю, что придет время, его время, и он выскажется», - подумал Иаков.
Навозными вратами воины вывели юношу за город. Немного пройдя, они остановились у одного высокого дерева. Симеон посмотрел на дерево, на котором уже находилась петля. «Да, казнь будет позорная», - подумал он и посмотрел вокруг себя и увидел огромную толпу. «Боже, мы люди, сколько нас много, но в данный момент мы бессильны. Неужели ничего нельзя изменить?» - и он снова посмотрел на юношу. Их взгляды встретились, и Симеон снова не выдержал, подбежал к юноше и обнял его и прошептал:
- Брат, я не прощаюсь с тобой и лишь прошу тебя еще раз: поверь, поверь в то, что тебя там ждут и встретят.
В этот момент к ним подбежал Иаков и начал оттаскивать Симеона от юноши. Воины набросились на них, посыпались удары нагайками, но они этой боли не ощущали. Толпа зашумела, послышался женский плач, и началась потасовка. Но это людское побоище длилось недолго. Юноше набросили петлю на шею, и через считанные мгновения его душа оказалась в объятиях Господних. Одному из присутствующих священников этой участи показалось мало, и он попросил воинов, чтобы они добили и так уже мертвого человека. Симеон еще ни разу в своей жизни не видел такого наслаждения, которое выражалось в глазах торжествующих воинов и в глазах этого духовного «добродетеля». Воины издевались над бездыханным телом. Своими копьями они насквозь пробивали его тело, полностью доведя до неузнаваемости. Симеону стало плохо. Он из последних сил выбрался из толпы и упал на землю. Огромными каплями катились слезы по его щекам, ему не хотелось жить, душа его не принимала все виденное им. Ему до боли было обидно за его беспомощность. К нему снова подошел Иаков и сказал:
- Симеон, вставай, уходим отсюда.
- Да-да, Иаков, сейчас. Скажи мне, ну, хорошо я, а почему ты бросился тоже к этому юноше?
- Симеон, я бросился не к юноше, я тебя хотел оттащить, хотя мне тоже его очень жаль.
- Все, идем, идем отсюда.
Возвратившись домой, Симеон попросил Анну подать ему вина.
- Что случилось и почему твое лицо в крови? – заволновалась Анна.
- Дорогая Анна, со мной ничего не случилось, а вот с одним юношей – да. И он все рассказал Анне.
- Знаешь, Симеон, ты сегодня видел страшную и несправедливую смерть, но мы должны крепиться, ибо пока что-то изменить в этой жизни мы тобой не в силах. Сейчас у зла побольше силы и, как видишь, оно торжествует, но самое страшное, что эта злость исходит не от простого люда.
- Да, ты права, эта сила исходит от ожиревших бесов, которые издеваются над простым народом. И я сейчас клянусь пред тобой, что буду священником, но не таким, каких я видел сегодня. Я буду совсем другим, и народ поверит в меня и в мою доброту.
- Все, Симеон, успокойся и пусть все будет так, как ты хочешь.
- Анна, Анна, если бы ты видела глаза этого юноши, мне кажется, что я их запомнил на всю жизнь.
Немного выпив вина, Симеон прилег отдохнуть и сразу же уснул. Во сне он увидел юношу, который сразу обратился к нему: «Симеон, я очень благодарен тебе, ибо ты поддержал меня в трудную минуту. И вот, я уже нахожусь «здесь»: о чем ты мне и говорил. Меня, действительно, встретили, и я жалею лишь только о своем теле. Ты видел, как его изуродовали эти изверги. Успокойся, и кстати, меня зовут Эммануилом. Я всегда был уверен в том, что проповедовал среди людей и сейчас удивлен тому, что существует иная жизнь, и что на Земле живут все-таки и добрые люди. И если бы таковых было намного больше, то не случилось бы того, что произошло со мной. У меня к тебе будет одна просьба: завтра, поутру предай мое тело земле прямо под тем деревом, где я был казнен, Когда я «здесь» пройду полную обработку, то я смогу чаще приходить на то место. Я еще раз благодарю тебя и «отсюда» желаю всем людям только добра и здоровья, даже тем, кто меня приговорил к этой позорной смерти. Мне очень жаль, что мои мечты не полностью сбылись на Земле. Вот, когда ты предашь мое тело земле, прошу тебя, найди в Ефреме мою невесту, имя которой Сима Халеева и объясни ей все-все: она поймет. А ведь мне хотелось иметь много детей, и я бы их уже воспитывал не так, как воспитывали нас. Жаль, что эти изверги отобрали у меня частицу добра, которую я хотел родить на белый свет». – «Эммануил, я тебя понимаю, и сделаю все так, как ты хочешь. Поверь мне, я «там» бывал еще до смерти твоей, и об этом Царствии знаю многое. Поэтому я без всякого страха подходил к тебе, ибо знал, что ежели меня убьют, то я попаду в хорошее место: добродушное, уютное и вечно нескончаемое пространство. Но раз так уж угодно Сущему, то пока я буду жить на земле, буду дарить людям только добрые плоды. Доказывать тебе я ничего не буду, ибо ты сам будешь все это видеть». Симеон проснулся от шума. На улице шел сильный дождь. «Ну, Господи, спасибо Тебе за этот дождь. Теперь Ты своей святой водой омоешь тело Эммануила, а я его предам в объятия земные», - подумал Симеон.
Поутру Симеон нашел Иакова, и они отправились к тому месту, где был казнен Эммануил. Подойдя к дереву, они увидели жуткую картину. Тело Эммануила валялось на земле в грязи. Птицы выклевали ему глаза, да и бродячие собаки постарались. Многое он видел, но такое лучше и не видеть вовсе.
- Вот видишь, Иаков, те, кто сотворил это злодеяние, я уверен, в эту ночь отдыхали, пили вино и развлекались. Истерзанное же ими молодое тело, еще больше было наказано, и никому до этого нет никакого дела. И, исходя из этого, мы для властей являемся неким товаром, который можно купить и продать, порвать на куски и просто выбросить.
- Да, Симеон, не знаю, как я дальше буду жить, но жить на этой земле мне страшно. И, если бы можно было куда-то уехать, то я бы покинул Иерусалим. Когда-то я встречался с купцами, которые побывали за пределами нашей Ханаанской земли, так вот они рассказывали, что где-то там живут совсем другие люди, которые немного отличаются от нас, да и говорят иначе, чем мы. Мне бы очень хотелось увидеть таковых.
- Иаков, поверь, что от самого себя и от совести своей никто никуда не сможет уехать. Да, людей на Земле живет много, по-своему они разные, но они едины, ибо все они являются людьми. И среди тех, живущих где-то там далеко, думаю, тоже живет злость, только везде она выражается по-разному, а точнее говоря, по-своему. И ежели тебе господь подарил жизнь здесь, то здесь и проживи ее и, даже ежели ты уедешь отсюда, то Силы Господни вернут тебя сюда, дабы умереть здесь, ибо здесь находятся все твои родословные корни. Мы являемся детьми земными, и родина наша – есть наша мать. Это не мною придумано, это формировалось веками. Все, хватит глаголить. Симеон снял с себя хитон, на который положили тело Эммануила. Выкопав небольшую яму, они опусти его. После исполненного долга оба стали на колени и заплакали. Ритуал был исполнен.
- Вот и все, Иаков, идем. Мы свое дело сделали, остальное же сотворит Сам Господь. А мы же пойдем с тобой навстречу светло-темной жизни. И думаю, что мы сумеем отличить светлое от темного, добро от зла и любовь от несправедливости.
Жизнь незаметно двигалась вперед. Симеон торговал на базаре, Анну все больше и больше стали признавать бедные люди. Возле их дома всегда находились огромные толпы страждущих людей. Анна с Симеоном к этому уже привыкли, и общение с людьми приносило им большое удовольствие. Об Анне говорили везде, и Симеону приятно было слышать о ней добрые слова. Самого же Симеона все время тянуло к мысленному разговору с Богом, он общался с Ним в любое время. Господь его всегда слышал и всячески помогал, как бы учил его. Незаметно для всех, но он постепенно становился мудрецом-философом. Страх перед смертью полностью покинул его. Он везде чувствовал себя уверенным, умным и, самое главное, добродушным. Когда он произносил какие-либо речи, то людям казалось, что от сказанного им, исходило тепло. К ним начали тянуться богатые купцы, часто посещая их дом, ибо Анна пророчила им, где можно сбыть товар, где купить, куда отправиться за товаром. Пророчила о здоровье; кто был болен, тем она помогала. И вот после всего этого купцы раздобрились и построили небольшой Божий Храм, где Симеон и вел свои проповеди. К его храму со всей земли Ханаанской тянулись огромные толпы людей, и очень часто ему приходилось вести проповеди прямо на улице. На все пожертвования Симеон мечтал построить в центре Иерусалима свой храм в честь Сущего. Властям это не очень нравилось, и они всячески и необоснованно делали попытки, дабы унизить его в глазах всех прихожан. Но люди все же больше верили Симеону, а не лжецам. На Симеона было несколько нападений, его избивали, но он всегда стоял на своем, и Господь в это время находился рядом с ним. И однажды он скажет перед прихожанами: «Вы видите во мне человека благочестивого и доброго. Да, этого у меня не отнять, ибо таковым меня сотворил Сам Господь. И я всегда на каждом богослужении отдаю от себя небольшую частицу Божьей доброты и любви Божьей вам всем. Пусть ваши души питаются всем этим, и находят свое наслаждение в моей доброте. Поверьте мне, что никого из вас я не подведу и не оскорблю никогда, ибо для меня человек всегда являлся и является олицетворением Божьим. Придет такое время, и мне будет суждено держать в своих руках Единородного Сына Божьего, и я этим горжусь, ибо Сам Господь доверил мне прикоснуться своими уками к Его Сыну. Многие будут присутствовать при этом, но не многие узрят в этом ребенке Единородного Сына Божьего. Хотя по истечении нескольких веков о Нем заговорят все, да и будет честь и хвала тем, кто возлюбит Сына Человеческого, и воспоет Его, как Бога. Сын Божий явится на свет, дабы спасти все человечество от всех грехов их. И Сын Божий воочию докажет о наличии бессмертия в Царствии Небесном. И ежели кто мне не верит, то тот пусть здесь же умрет, дабы убедиться в том, о чем я вам глаголю. Прежде чем что-то сказать, нужно все обдумать и лишь после, глаголить. Я так и делаю, и знаю точно, что я вас не обманываю. Прошу вас: верьте во все разумное, и во все благочестивое. Как можете, так и боритесь со злом и не допускайте его к вратам сердец своих. Несите по всей своей жизни только добро и любовь и сейте их везде. И пусть каждый человек прочувствует все это и провозгласит себя дитем Сущего. Да будет так, дорогие мои. Жизнь нескончаема точно так, как воды иорданские. Жизнь течет все время вперед и с каждым днем она приближает ко встрече с Господом Богом. Так что следуйте вслед за этой жизнью, и она приведет вас к Богу».
Люди внимательно слушали Симеона, они прислушивались к каждому сказанному его слову.
-----------------------------------
- Отец, мы очень удивлены, как ты можешь знать то, что говорил Симеон своим прихожанам?
- Дети, я же вам говорил, что я как будто бы нахожусь там, а точнее говоря, все, что слышу и вижу, находится внутри меня самого.
- А почему мы не видим, где оно находится у тебя?
Анан постучал себя рукой по голове:
- Вот-вот здесь находится все.
Охрон улыбнулся:
- Странно, у тебя голова такая маленькая, а в ней помещается столько интересного. Отец, неужели на этом ты и закончишь нам повествовать о Симеоне и Анне?
- Дети, я не знаю, но, как сочтет Господь, то так и будет. И тогда я продолжу свой рассказ. Самому же мне ничего не хочется придумывать и добавлять. Вы же убедились в том, что Господь есть, Он существует, ибо, когда я начал свой рассказ о Симеоне, тогда никто из нас еще не знал о том, что мы будем находиться, да и жить в его бывшем доме. Но ведь это произошло, и мы сейчас находимся здесь, где когда-то жил этот благочестивый человек. А сейчас давайте выйдем из дома и полюбуемся той красотой, которую подарил нам сегодняшний день.
И этот день подарил им много тепла и яркое солнце. И всем казалось, что мир утонул в океане любви и доброты.
ИЕРУСАЛИМ. В палату, где заседал синедрион, Иисус вошел гордо. Он посмотрел на всех, кто находился в этой палате: «Господи, Отец Ты Мой, почему, спрашиваю тебя, почему Я должен отчитываться пред сидящими здесь? Это же ведь нелюди, и Ты Меня послал сюда?». – «Сын, терпи, ибо участь Твоя является не наказанием, а терпением. Внимательно всмотрись в эти лица и прочти их мысли». – «Да, Отец, они Меня боятся, но они, как звери, жаждут крови, и особенно Иосиф Каиаф. Я вижу, как Понтий Пилат и Антипа Ирод нервничают, но они не боятся ничего, и это Меня как-то успокаивает». – «Дитя Ты Мое, подойди сейчас к ведущему этого «сборища», и посмотри ему в глаза». – «Отец, Я не хочу сделать ему плохо». – «Иисус, а Я Тебя об этом и не просил, Ты только посмотри».
Иисус подошел к ведущему и внимательно посмотрел ему в глаза, оному стало не по себе.
- Что Ты со мной делаешь? – спросил он.
- Ничего, Я просто посмотрел на твою совесть.
- И что Ты там увидел?
- Кроме червя дождевого, я ничего там не увидел, ибо червь выползает наружу только при дожде. Ты же выползаешь при Моих слезах.
- Пророк, я понимаю тебя, но пойми и Ты меня. А я видел, Ты можешь творить чудеса, но ответь мне: ради чего Ты все это делаешь?
- Уважаемые, делаю Я это не только ради вас, а ради всех людей. Я хочу убедительно доказать то, что, действительно, существует Господь Бог – Мой Отец и ваш тоже.
В зале послышался смех:
- Ты посмотри, какой умный нашелся. Этот глупец учит нас священников. Да, мы видели Его чудеса, но это не говорит о том, что Он является Сыном Божьим. А ежели Он является таковым, то Его нужно наказать, дабы не повадно было тем лжецам, которые придут после Него.
- Лгут те, кто ни о чем не ведает, Я же вам говорю убедительно, что Я есть мессия, тот мессия, которого вы ждали. И ежели вы хотите Меня опорочить, то сделайте это прямо сейчас, но не забывайте и о себе, ибо исход близок для каждого из вас и тем более, для ведущего.
При этих словах ведущий собрания покраснел:
- Безумец, что Ты имеешь в виду?
- Я ничего не имею в виду, но Я чувствую, что час вашего пребывания на этой земле скоро закончится. Это не месть и не случайность. Эта просьба будет исполнена вышестоящими чинами, ибо вы, уважаемый господин, заслуживаете этого.
- Да, как Ты можешь, мерзость земная, глаголить на меня такие слова. Неужели ты не понимаешь, кто я такой?
- Уважаемый, запомни – ты есть никто и не забывай об этом никогда.
- Хорошо, я никто, а Ты же есть Сын Божий, тогда сделай меня таким, чтобы я стал чем-то. Может быть Ты превратишь меня в камень? Ежели сможешь это сделать, то сделай.
- Я ничего не буду делать, ибо поздно сотворить с тобой чудо, оно уже свершилось. Вы в данный момент и так являетесь бездуховным камнем.
- Что ж, если я являюсь бездуховным камнем, то чем являются здесь присутствующие?
Иисус посмотрел на всех внимательно и сказал:
- Все остальные являются судьями, но только не человеческими. Хотя каждый здесь присутствующий, мыслит по-своему. И я таковых уважаю и переживаю за них, потому что они боятся, можно сказать, самих себя.
- Ха-ха-ха, мы являемся мудрецами, мудрейшими людьми, а Ты? Именно Ты в своих летах нас хочешь в чем-то переубедить? Да никогда и ничего у Тебя не получится, ибо мудрость является превыше всего.
- Да, мудры вы в том, но не там, где нужно, и мудрости вашей хватает только на несколько мгновений. А Моя мудрость – Вечна, как и Я Сам.
Снова раздался смех:
- О, мудрейший из мудрейших, спаси всех нас, ибо мы пропадаем, и преисподняя ждет нас.
- Своими словами вы подтвердили свою участь, да так и будет: попадете вы все туда, о чем только что сказали.
Ведущий задумался: «Боже, кто меня толкает на все это, ведь я пред собой вижу обыкновенного человека, такого же. как и сам, только намного моложе меня. Может быть Он в чем-то и прав, и ежели Он прав, то, как я могу Его судить, ибо Илия вознесся на небеса. Да о нем поговорили и причислили его к бесноватому, но кто это может доказать? Да никто. И вот явился этот молодой человек, может быть существует некая связь между Илией и Им? Как мне быть в данном случае? Отпустить Его по добру по здорову, или наказать?» Ведущий встал и подошел к Иисусу:
- Пророк Ты наш земной, я кое о чем подумал и решил, что на сегодня наша беседа закончена. Соизволь и разреши мне обсудить весь наш разговор? – с насмешкой сказал ведущий.
Понтий Пилат все это заметил, он хотел вскочить и ударить ведущего, но Антипа его придержал:
- Понтий, успокойся, с нас достаточно того, что произошло в предыдущий раз.
- Антипа, не могу. Пойми, мы с тобой угробили достаточно людей виновных и невиновных, и вот сейчас, как мы можем судить этого человека! Ведь Он нам помогал и не один раз. Ну, не могу я терпеть это безобразие.
- Понтий, я тебя понимаю. И знаешь, мне жаль Иисуса, точнее говоря, я Его жалею. Ты только посмотри, как он держится. Другой на Его месте расплакался бы и просил о помиловании, но этот человек стойкий и Он никогда не станет пред теми, кто Его судит, на колени. Действительно, в Нем заложена необыкновенная сила, которой всем нам, находящимся здесь, никогда не достичь. Давай лучше уйдем отсюда, я не могу здесь больше находиться, ибо это позорное зрелище меня губит, да думаю и тебя тоже. Понтий, а ведь пред людьми и пред собранием нам нужно отчитаться?
- Что ты имеешь в виду?
- А то, как мы должны наказать Иисуса.
- Антипа, давай все же выйдем.
Они вышли из палаты. Как обычно светило солнце, вокруг суетились люди.
- Антипа, что ты имел в виду под наказанием.
- Да я и сам не знаю, но ведь мы должны же что-то решить.
- Мы должны что-то решить, но, Антипа, пойми, как это все сделать? Лично я думаю, что Он все-таки не виновен ни в чем.
- Понтий, это для нас, а для этих бесов Он для них является дьяволом.
В это время из синедриона вышел Иисус. Как и всегда Его ждали Ученики и Его Мать Мария.
- Сыночек, дорогой Ты Мой, ну что?
- Мама, не беспокойся, все будет хорошо.
Со стороны Антипа с Понтием смотрели на Мать Марию и Иисуса.
- Антипа, давай подойдем к ним. Ежели мы этого не сделаем, то сегодня с тобой не уснем.
- Только давай это сделаем не здесь, думаю, что ты понимаешь, о чем я говорю.
- Хорошо, сегодня же я пошлю слуг, и пусть они пригласят Иисуса с Матерью ко мне домой. Там и обсудим все.
- Что ж, пусть будет по-твоему.
Возвратившись домой, Понтий сразу предупредил Клавдию:
- Сегодня, у нас в гостях будет Иисус и Его Матерь. Прикажи слугам, пусть накроют стол, хотя я точно знаю, Иисус ест очень мало.
Клавдия с неким удовольствием улыбнулась:
- Слава Богу!
- Дорогая, что ты имела в виду?
- Да нет, я просто так. Антипа будет?
- Да, Антипа тоже будет со своей… женой.
- Мама, ни о чем не беспокойся, все будет так, как и заложено Моим Отцом. А сейчас, Ты извини Меня, я раньше об этом не говорил, но Меня почему-то все время тянет посетить дом Моего крестного отца.
- Ты имеешь в виду дом Симеона?
- Да, Мамочка, мне нужно там побывать.
- Сынок, Твое желание исполнимо, идемте.
Анан с детьми любовался сущим днем. Им было приятно находиться под лучами теплого солнца. К отцу обратился Иддай:
- Отец, и все же, что ты еще можешь сказать о дальнейшей судьбе Анны и Симеона?
- Дети мои, я чувствую, что вы не дадите мне покоя. Но я пока ничего не слышу, а выдумывать не имею права.
- Отец, смотри, к нам кто-то идет.
- Да-да, это Иисус. Боже, что же это такое, Он Сам нас нашел.
- Мир вам!
- Мир и вам!
Иисус посмотрел на стоящих людей у большого дерева и сказал:
- Мама, а Мне знакомы эти лица. Да… да… Я все вспомнил. И Он подошел к Рахиль.
- Дитя ты Мое, как ты себя чувствуешь?
- Господь Ты мой, чувствую я себя прекрасно. Болезнь моя покинула меня, и Ты для меня являешься моим Спасителем.
- Благодари не Меня, благодари Всевышнего и ту Веру, которая спасла тебя.
- Иисус, Отца Твоего я не видела никогда и поэтому я благодарю Тебя не только за то, что Ты меня исцелил, но и за то, что Ты мне подарил.
Иисус все понял, Он улыбнулся и посмотрел на Охрона:
- Это Господь подарил вам счастье, так что наслаждайтесь таковым. Вы знаете, но Меня удивляет одно, как вы оказались в этом доме, хотя думаю – это не случайность.
Анан покраснел и промолвил:
- Иисус, извини Ты нас, этот дом мы взяли не насилием. Какая-то сила привела нас сюда, хотя в данный момент я уже начинаю понимать, что это была за сила. Ты есть Сын Божий, и Отец Твой свел всех нас вместе.
Иисус обратился к Анану:
- В этом доме жил Мой крестный отец с Моей крестной матерью.
- Иисус, я о них много знаю, и о их судьбе рассказываю своим детям. Но признаюсь тебе, о них глаголю как будто бы не я, а что-то внутри меня.
- Анан, не бойся того, что живет внутри тебя, ибо в самом тебе находится суть Божья. И она из уст твоих выливает все то, что было когда-то реальностью. Так что продолжай это. И пусть дети твои узнают все о судьбе Моих крестных. Они же расскажут своим детям о них, а те продолжат свой рассказ и весть размножится. Вы избрали этот дом не случайно, так пусть он подарит вам радость и благополучие. И, с вашего позволения, Я сейчас хочу войти в этот дом, ибо Я его считаю святым местом, потому что здесь жили люди, которые благословили Меня на праведный путь. Они ждали Моего прихода и в Моем приходе они нашли свое бессмертие.
- Иисус, об этом бессмертии я рассказывал детям своим. Подтверди и Ты мой рассказ.
- Да, Анан, пред твоими детьми Я делаю убедительное утверждение в том, что существует Вечная Жизнь, в которой мы и преобладаем. И пусть твои дети запомнят это навсегда. Сомнения здесь излишни, ибо Я, находясь на Учении в Царствии Небесном, все это узрел и как могу, так и доношу это каждому челу человеческому.
Они все вместе вошли в дом, где жили Симеон с Анной.
- Мир тебе, жилище сие! – Иисус низко поклонился. Каждый камень стен твоих слышал и видел говор, живущих здесь людей. Они все помнят, и Я низко преклоняюсь пред этим житейским очагом, ибо в нем чувствую всю святость Божественную и человеческую. Мне легко находиться здесь, и Я чувствую некую благодать, которая окрыляет Меня и помогает Мне. И это есть закономерность, ибо для Меня наступают темные дни в теле человеческом и в то же время грядут очень светлые дни Моего и всего сущего блаженства. Отец, спасибо тебе, что Ты привел Меня сюда. И с твоего позволения Я хочу преломить здесь хлеб Твой сущий и спить немного вина, дабы помнило Меня это жилище.
Анан с детьми внимательно слушали Иисуса.
«Господи, Боже мой, предо мной стоит истинный Сын Божий. Мне просто не верится, такое случается не каждый день. Я хотел идти к Господу, но Господь Сам нашел меня. Это для меня честь, да и совесть моя», - подумал Анан.
- Иисус, Матерь Мария, пожалуйста, присаживайтесь. Сейчас я вам подам хлеб и вино, только вы извините меня, я очень волнуюсь.
- Анан, волнения излишни, радость должна присутствовать в душе твоей, ибо Я вижу и чувствую твою добрую душу, и она тоже чувствует Меня. Будь славен и ты, и твои дети, во все века. Да будет так.
Дети неотрывно смотрели на Иисуса, и каждый из них мечтал быть таким, каким был Иисус, творить чудеса. Иисус прочел их мысли и сказал:
- Дети вы Божьи, вы тоже будете творить чудеса, и творить их будете каждый по-своему. Понимаю, что вы хотели бы быть Мной, поверьте, вы и являетесь таковыми, ибо Я нахожусь в каждом из вас. Благодарите Сущего за это чудо, ибо Сила Господня, присуща каждому человеку. И в этой Силе каждый человек находит свое общение с Богом и со Мной. Возрадуйтесь тому, что живет внутри вас, и возлюбите эту Силу, которая руководит всем вашим телом. Преклоняйтесь пред ней и просите ее о помощи, просите всегда. И не только в трудные моменты, но и в повседневной жизни она будет приходить к вам, будет приходить незаметно, и все вы ее будете ощущать. Во все века всяк человек будет молить Господа Бога, нашего Всевышнего о помощи, и Он никогда и никому ни в чем не откажет. И ежели человеку будет очень трудно, то Господь будет призывать его к Себе, так как было сказано: «Ибо облегчу Я твою участь и твои страдания в Царствии Моем».
От таких слов у Анана закружилась голова.
- Анан, успокойся и поверь во все Мною сказанное. Ты рассказывал своим детям о Симеоне и Анне, и Я желаю услышать продолжение твоего рассказа об этих замечательных людях.
- Иисус, Господи, но я волнуюсь, как никогда.
- Ничего, Анан, успокойся, а мы же тебя будем слушать внимательно.
И все же Анан очень волновался, но, в конце концов, он решился и продолжил свой рассказ:
Гойша сильно переживал разлуку с Анной и Симеоном. Его все время посещали разные мысли, и с ним творилось что-то неправдоподобное. И тогда Он брал тот найденный им сосуд, прижимал его к себе и говорил с ним, как с живым существом. Перед сном он ставил сосуд перед собой. При лунном свете он светился, и Гойше приятно было смотреть на эту чудо. Он подолгу смотрел на это необъяснимое свечение, перед глазами все плыло, так он и засыпал, и часто во сне он видел свою дочь и Симеона. Во сне он с ними долго разговаривал, в чем-то убеждал и чему-то учил.
Анна же по-своему чувствовала тоску своего отца. Ей было жаль его, но она понимала то, что именно держит его в Хоразине. По возвращении домой Симеон замечал, что Анна переживает за своего отца. Он всячески старался успокоить ее, и ему это удавалось.
Однажды к ним в дом вошли двое старцев и поздоровались:
- Мир вам, молодые люди!
- Мир и вам, уважаемые мудрецы.
- Разрешите нам переночевать, ибо мы следуем издалека и очень сильно устали?
- Конечно, конечно, - согласились Симеон и Анна, - и ежели не секрет, то кто вы и откуда будете?
- Не секрет, мы самые обыкновенные странники. Бродим по земле, смотрим, как живут люди, проповедуя среди них о Силе Господней и о величии Его. Меня зовут Соломоном, моего же друга – Иудой.
- А меня зовут Симеон, а это Анна. Соломон, скажи, пожалуйста, обратился Симеон, - среди людей вы проповедуете о Силе Божьей и о существовании Его. Вы этому где-то учились?
- Да, как тебе сказать, нас учили наши прадеды, а их учили их прадеды. И все знания о Боге передавались из рода в род.
- А вы случайно сами Бога не слышите?
- Бывает по-разному. Лично я слышу глагол Божий, но не всегда, а вот Иуде повезло больше. Он слышит Господа Бога всегда. Нас зачастую считают странными людьми, порой бывает, даже смеются над нами. Но в таком смехе я вижу глупость человеческую, и думаю, что нужно не смеяться, а прислушиваться к мудрым словам.
- Да-да, Соломон, ты прав, и мне кажется, что не случайно вы попали в наш дом, Сам Господь свел всех нас вместе, ибо мы с Анной тоже слышим и многое видели, и делаем то же самое, что делаете и вы, проповедуем и помогаем людям так. как можем. Нам тоже приходится терпеть страдания и унижения, всякого рода оскорбления, но мы об этом не сожалеем, ибо точно знаем, что Господь все видит. И только Он может решить, кто есть кто.
- Симеон, ты еще молод, но глаголишь истину, самую настоящую истину, которая может присутствовать только в добром человеке. Хотя на сей момент злость входит из-за своих границ. Мне она напоминает переполненную навозную яму. И, чтобы победить это зло, на свет Божий являются вот такие люди, как вы и как мы с Иудой. И дай Боже, чтобы таких людей рождалось больше и во все времена. Мы точно знаем, что очень скоро на Земле родится Сын Божий, который должен повернуть все вспять.