ССУДНЫЙ ДЕНЬ
Мне трудно об этом вспоминать, но все это происходило не только со мной, а со всем белым светом, с той жизнью, которая присутствовала везде. Свою жизнь я прожил в кошмарах. И это произошло только потому, что я не верил ни во что. Я отвергал все и вся, и жил в каком-то необъяснимом течении. Именно в те времена я ничего не осознавал, а сейчас мне кажется, что жизнь свою я прожил без мозгов, просто говоря, впустую. Да, я часто себя спрашиваю: а вообще-то жил ли я на этом белом свете, или это был только кошмарный сон, в который трудно поверить.
Я видел, как люди радовались восходящему солнцу, они наслаждались пением птиц, воспринимали аромат цветов, в конце концов, они жили Божьей жизнью. Я же все это видел во мраке. Можете в это поверить, но вы вправе и опровергнуть. Но пусть все то, что я вам преподнесу, будет являться для вас учением, и избранием жизни вашей. Ведь люди живут в поступках своих: в грехах, в обмане, в радости и любви. И при всем этом никто не задумывается об итоге. А ведь он существует и приходит к каждому по-своему. И вот в эти моменты все без исключения просят Творца своего о помиловании. А ведь раньше об этом никто не задумывался, ибо жили сами по себе. Прожигали жизнь, как могли. В расход шли все Заповеди Божьи, да и в реальности нарушался Закон Божий. Порой терялось лицо человеческое. И все же люди жили: они поедали свою плоть. И самое страшное, что все это происходило по собственному желанию.
В те времена мною кто-то руководил. Он всегда присутствовал рядом со мной. Я отчетливо видел его, говорил с ним, иногда советовался. И этот кто-то меня любил, учтите, своей любовью и наказывал меня своим гневом. Мне было больно и страшно, но я терпел и верил своему учителю, исполняя его волю без всяких ограничений. Да, тогда мне казалось, что все так и должно быть. Вот поэтому моя жизнь, от момента моего рождения, превратилась в кошмарный ссудный день.
---------------------------------
Родился я на Земле. Не стоит называть то место, где я был рожден, оно находится везде. И все же, я был рожден в 1427 году. Тогда отцу моему было 62 года. Он был очень богат, и многие его не любили за грубость и жадность. Он же не жалел никого.
В этом году моей матери исполнилось сорок лет. Она была прекрасной женщиной и очень красивой. Из-за своей красоты она очень страдала, отец часто избивал ее только за то, что она жила на этом белом свете. Отцовская ревность являлась для моей матери вселенской мукой и великим страданием. На их жизнь я смотрел как бы со стороны, и видел ее с самого начала. Нет, увы, не моего начала, а именно начала жизни моих родителей. Всему этому я удивлялся, потому что тогда ничего еще не понимал. До моего сознания не доходило, кто я, где я и зачем все это вижу. Вроде бы я был, и в то же время меня не было. Но я видел и воспринимал все это как должное. Да и будет вам все понятно.
Был обычный пасмурный день 28 марта 1427 года, шел дождь. Мать моя была на восьмом месяце беременности, именно мною. Она сидела у окна в ожидании моего отца и своего мужа. Я видел, как по ее щекам текли слезы. В эти минуты я пытался прочесть ее мысли, но у меня ничего не получалось. Я просил ее и умолял: мамочка, но скажи мне хотя бы одно словечко, но она меня не слышала, ибо я еще не был рожден. В один момент она встала, посмотрела по сторонам и сказала: Господи, успокой мою душу. Чувствую я, что моя жизнь приближается к концу. Дни, а может быть и часы мои сочтены». Она встала на колени и заплакала. Мне стало жаль, я хотел ее обнять, но не мог. Она даже не подозревала о моем присутствии. И все же она встала и снова посмотрела по сторонам. Я же в это время старался смотреть ей в глаза. И вот в эти моменты она что-то прочувствовала и спросила: «Кто здесь?». «Мама, да это же я, твое дитя». Да, она меня услышала и испугалась. Выбежав из дома, она долгое время стояла под дождем. Я находился рядом, мы молчали. По ее щекам текли то ли слезы, то ли капли дождя, трудно было понять.
В эти минуты кто-то ко мне обратился: «Скоро ты родишься, а именно через два часа. Будь готов». Я обернулся, но рядом с собой никого не увидел. «Ты меня увидишь только в тот момент, когда родишься. Запомни раз и навсегда: ты являешься моим избранником. Ты мое дитя и будь готов ко всему». «Но, кто ты?». «Я жизнь твоя и горе твое». «Но, если же ты мое горе, то может быть мне родиться мертвым? Я не хочу страдать». «Запомни, не ты избираешь, а я, и лично я научу тебя многому. Нареку тебя именем Анатас. Ты будешь являться на Земле моим посланником, ты избран для особой миссии». «Но почему я?». «Замолчи и жди своего часа». «Пожалуйста, объясни мне, где я?». В ответ послышался громкий смех. Вокруг была темнота, я плескался в воде. Мне хотелось быстрее выбраться из всего этого кошмара. «Да, ты скоро выберешься из этого чрева, но, учти, у тебя на правой щеке будет шрам от острого ножа. Это моя метка и мне с этой меткой будет легко тебя найти, где бы ты, не находился». Я снова услышал громкий смех.
Где-то вдалеке появился необыкновенный яркий свет. Я внимательно смотрел на это свечение. Но почему-то оно было так далеко. Я пытался приблизиться к этому свечению, но в эти моменты передо мной появлялась пропасть. «Что, страшно?». «Нет, но что я вижу?» «А вот этого я тебе никогда не скажу». «Что ж, раз не скажешь, я узнаю сам». «И не думай об этом, если вообще хочешь жить». «Но ведь я хочу все познать». «А ты посмотри вот сюда». Ко мне приблизилось темное облако. И вот в нем передо мной предстала страшная картина. Я видел изуродованные человеческие тела, слышались стоны и крики, кипела кровь. Огромные змеи и жабы, мыши и крысы поедали плоть людскую. «Ты хочешь быть здесь?». «Нет, не хочу». «Тогда повинуйся мне, и я возлюблю тебя, как плоть свою. Я дам тебе возможность жить во все времена, ты увидишь все. И все это будет находиться в твоих руках». «Что ты имеешь в виду?» «Да все без исключения». «Но ведь мне не нужно ничего». «Это мне нужно». «Зачем?». «На этот вопрос я тебе не отвечу. Но думаю, что тебе это понравится, и ты будешь благодарить меня». «А если я тебя убью?». «Убить то, что живет во мраке – не реально. Да, и нет такого оружия, чтобы погубило меня. Я вечен и этим горжусь. Я нахожусь повсюду: в любой стране, в каждом городе, в каждой деревне. Да, у меня есть враги и признаюсь, что они очень сильны. Но я хитер: моя власть – это тьма. К ней я проявляю особую любовь и эту же любовь я проявлю к тебе. Так что возрадуйся. Ты отшельник темноты и вечный наш раб». «Хорошо, я согласен с тобой». «Вот и молодец. А сейчас ты можешь отправляться в дом, наступает твое время. Я жду твоего появления с большим нетерпением».
Как ни странно мне тоже хотелось взглянуть со стороны на себя. «Мама, идем в дом, ведь ты вся промокла». Я удивился, ибо она повиновалась мне. Войдя в дом, она присела у камина, положа руки на живот. В чреве ее я шевелился, упирался своими ножками в плоть. Мне хотелось быстрее выскочить оттуда. «Да как же все это получается: я там и здесь, - подумал я, - а может не я, тогда кто?».
От камина веяло теплом. В комнате чувствовался уют. Я внимательно смотрел на языки пламени, они как бы играли между собой, резвились, веселились. Мама тоже смотрела на все это, а мне было приятно смотреть на нее. И вдруг пламя погасло, мама испугалась. Она отбежала от камина. Я снова услышал до боли неприятный смех, который длился долго. Мне стало не по себе, и я изо всех сил закричал: «Замолчи, прошу тебя, замолчи!» «Ты мне не можешь приказывать, я делаю все, что хочу. Для тебя сейчас начнется самое…». «Почему ты замолчал?».
В это время в дом вошел мой отец. Он был сильно пьян. Подойдя к маме, он сказал: «Да, я был у своей любовницы», - и он ударил ее по животу. Она закричала и упала на пол: «Прошу тебя, не убивай плод наш. Убей меня, но его не трогай». «Ты, стерва, говоришь наш плод? Ты же его нагуляла, и убить тебя мне легко. Я это сейчас так и сделаю. Но, учти, пред Богом виновен, не буду. Ты сама меня об этом попросила», - и он выскочил из комнаты.
«Мама, мамочка, прошу тебя, уходи отсюда». Но она лежала на полу и рыдала. Почему он так сказал, что перед Богом я не буду виновен? Так кто же есть я? Кто же есть Бог? Кто тот, что говорит со мной?
Отец снова вошел в комнату. В руках у него был нож. Мне хотелось кричать, звать о помощи, но в считанные секунды я погрузился в полную темноту. Вокруг шумела вода, и я снова барахтался в ней. После мне стало тепло, какая-то красная жидкость омывала меня. И вдруг в области правой щеки я почувствовал сильную боль. В этот момент меня понесло какое-то течение, я во что-то вливался, за мной тянулся темный шлейф. Странно, раньше я боли не чувствовал, тяжести тоже. И вот моя плоть сделала первый вздох, я закричал, а потом долго плакал. Меня кто-то взял на руки. Я пытался открыть глаза, но у меня ничего не получалось. Чувствовалось только одно, что моя плоть находилась в чьих-то крепких руках. Тот, кто держал меня на руках, заговорил: «Ну что, нагулянное отродье, и тебя убить точно так, как эту неугодную блудницу?». Я слышал, как стонала моя мама, я напрягся и открыл глаза. Мама лежала на полу в луже крови, живот у нее был вспорот. И прямо там, в чреве, лежал тот нож, с которым в комнату вбежал мой отец. Она звала о помощи, но я ничем ей не мог помочь. Я посмотрел на отца, державшего меня в своих руках и подумал: «Придет время, и я точно так же поступлю с тобой. Никакой пощады тебе не будет». В этот момент он вместе со мной он рухнул на пол.
В комнату вбежали две женщины, это были служанки. Одна из них взяла меня на руки, я сразу же прочувствовал материнское тепло. Другая - пыталась помочь маме, но было уже поздно. Она была мертва. И я снова заплакал. «Успокойся, все будет хорошо. Сейчас мы тебя перевяжем, поправим пупочек, накормим и уложим спать», - приговаривала служанка. И я, действительно, успокоился. Отец лежал на полу и сильно храпел. Руки у него были в крови, одежда тоже была окровавлена. Рядом с ним появилось злополучное облако. Некоторое время оно находилось рядом, затем оно приблизилось ко мне. «Вот я и дождался твоего рождения, и никакие силы не допущу к твоей плоти. И, чтобы ты сейчас не увидел, считай все это за галлюцинации». «Хорошо, я рожден и вижу белый свет». «Вот именно, ты видишь белый свет. А наша миссия такова: нужно очернить этот свет, ибо он пагубен для нас». «Но, что я могу сделать, ведь я только дитя?» «Не беспокойся, ты быстро вырастишь, я лично об этом побеспокоюсь».
Я вновь посмотрел на маму и увидел, как рядом с ней находилось несколько ярких свечений. Меня очень сильно начало к ним тянуть. Мое «я» пыталось вырваться из какой-то бездны и я услышал: «И не думай об этом. Я их не допущу к тебе. Мой дух находится в тебе, да и власть моя тоже. Сейчас я вселю в тебя мой нрав, мой характер». У меня внутри что-то перевернулось, я задыхался. Из этого темного облака снова что-то вливалось в мое тело. Я старался сопротивляться, лицо мое изменилось. Служанка, державшая меня, испугалась и закричала. Я почувствовал, что в меня вселился кровожадный зверь. «Вот и все, ближайшие пять лет можешь жить у этой доброй и ласковой глупышки. Эта служанка тебя усыновит, и тем самым будет согревать у себя на груди змею». Я засмеялся. В эти минуты я был доволен: «Что ж, буду жить, как ты хочешь». «Но учти, ровно через пять лет я заберу тебя для обучения. А отца своего не обвиняй ни в чем, он наш. Тебе же я даю возможность видеть все. Ты будешь пронизывать своим взором не только расстояния, но и время. Хотя для нас, его не существует. Поэтому мы будем везде и всюду. Нами будут наслаждаться. Радуйся». В один миг предо мной все исчезло.
Я посмотрел на лежащую маму, мне показалось, что она пошевелилась. И, действительно, от ее тела начало исходить свечение, которое приняло человеческий образ в виде моей мамы. Этот образ приблизился ко мне и сказал: «Прости меня, сыночек, но лучше бы ты умер в утробе моей. И, если Бог позволит мне, то мы еще увидимся с тобой. Прощай». В ответ я ничего не мог сказать, а просто зарычал, как зверь. Она отошла от меня, испарилась в ярком свете. И вдруг все сразу исчезло: и темное, и светлое.
Меня перенесли в другую комнату, искупали и уложили в постель. Я уснул, во сне я видел, как очнулся отец. Он встал, осмотрелся и сказал: «Боже ты мой, что же я натворил». Его бросало из стороны в сторону, он кричал. Я же радовался за него, ибо он был наш. Встав на колени перед бездыханным телом, он вдруг засмеялся: «Да нет, все так и должно быть. И сейчас наступит самый ответственный момент. Дорогая, твое тело я предам земле, покойся там на здоровье. Надеюсь, что мы с тобой еще увидимся».
Отец сделал все так, как и говорил. Тело было предано земле. Я внимательно наблюдал за ним, его действия мне нравились. Я радовался и был доволен. Войдя в дом он сразу же обратил внимание на меня и приблизившись ко мне, поцеловал меня. «Ну, звереныш, живи и радуйся жизни этой, пока я тебя не задавил». Я очнулся и заплакал. В комнату вбежала служанка. Отец посмотрел на нее и закричал: «Вина мне, быстро вина!» Долго ждать не пришлось. Вино было доставлено и поспешно выпито. Он еще долго смотрел на меня: то смеялся, то плакал, после чего удалился в другую комнату. В эти минуты я ничего не видел. Но там, в той комнате, слышался какой-то шум. Мне было уже неинтересно, потому что меня одолевал голод, сильно хотелось есть. Вскоре моя воля исполнилась, служанка меня накормила, и я снова уснул. И вот в эти минуты у меня начались новые видения. Мое сознание пронизывало пространство, и я видел, как мой отец накинул на шею себе веревку. Лицо его в эти минуты было…, а точнее говоря, выглядело страшным. Оно напоминало что-то звериное, жестокое и беспощадное. Рядом с ним стоял тот черный образ. Я видел, как он радовался, смеясь при этом. Образ посмотрел в мою сторону и сказал: «Вот смотри и наслаждайся, ибо все это наше, и происходит так, как мы хотим. Я с радостью приму его дух в свои объятия. Анатас, запомни, что только так мы завоюем этот мир», - и он выбил стул из-под ног отца. В судорогах тело начало извиваться. При этом видении во мне что-то радовалось, я наслаждался всем происходящим. Через некоторое время все закончилось. От отца отделился его образ, который осмотрелся, после взглянул на свое тело и засмеялся: «Вот-вот, все свершилось, я на свободе». Темный образ подошел к нему, обнял его и спросил: «Ты доволен?» «Да, я очень доволен, чувствую легкость и свободу, о которой долго мечтал». «Что ж, ты молодец. А сейчас подойди к своему сыну и поцелуй его».
Не знаю почему, но, когда ко мне приближался отец, я испугался и заплакал. В комнату вошла служанка с каким-то мужчиной, у него в руках был крест. Подойдя ближе ко мне, этот человек посмотрел на меня и сказал: «Ну, маленький дьяволенок, сейчас я тебя благословлю на житейские деяния», - и он положил на меня крест. Мне сразу стало жарко, и я как бы снова отошел от своего тела. Я смотрел на себя со стороны. Плоть моя лежала спокойно, да и что она могла чувствовать в первые часы своего рождения.
«Сын мой!». Я обернулся, передо мной стоял мой отец. «Сейчас мы с тобой на равных, мы едины и не осуждай меня ни за что. Потому что все так и должно было произойти». «Я тебя не понимаю, о чем ты говоришь». Отец засмеялся: «Ничего, это не страшно, со временем ты все поймешь». «Отец, скажи мне, кто этот человек, который стоит рядом с моим телом? Да и вообще, что он делает?» Отец снова засмеялся и сказал: «А, это наш священник, не обращай внимание на то, что он делает. Он тоже такой, как и мы». «Да, но от преподнесенного креста мне стало не по себе». «Сын, это от креста тебе стало плохо, но не от священника». «Да, я еще много не знаю». «За это не переживай, тебя скоро всему научат». Я посмотрел в оконный проем. Дождь на улице прекратился, светило яркое солнце, оно осветляло меня, но никак не радовало. Мне хотелось где-то спрятаться, но как это сделать я не знал.
«Отец, где мы находимся?» «Сын, не беспокойся, мы в надежном месте». «А мама моя где?». Отец заорал не своим голосом: «Об этом ты сам у нее спросишь. Все, мне пора уходить из этого дома, потому что все надоело. Ты же можешь любоваться за всем происходящим здесь». Черный образ и отец исчезли, они растворились в миг. Мне стало грустно. И вот нечто мое снова заставило посмотреть меня в окно. Там я увидел приближающуюся ко мне маму. Можно сказать так, что во мне что-то проснулось. Моя суть начала энергетически видоизменяться. Мне становилось легко. Мама смотрела на меня и улыбалась. Возле нее присутствовали несколько ярких свечений. Образно я протянул свои руки к ним, но так ни к чему не успел прикоснуться. Я моментально вернулся в свою плоть и опять громко зарычал. Священник вздрогнул и отбежал от меня. Крест упал на пол. Я внимательно посмотрел на него. «Интересно, зачем он принес его сюда», - подумал я. Некоторое время священник молча смотрел на меня, не знаю, о чем в эти минуты он думал. Но по его мимике было видно, что он чем-то испуган. Моя плоть улыбнулась и как ни странно, он это заметил. Священник поднял крест с пола и подошел к служанке: «Обряд свершен, принеси мне вина и как можно больше, не забудь и мяса». После ухода служанки усевшись за стол, он смотрел на меня. О чем он думал я не знал, да и меня оно как-то не интересовало. Служанка принесла кувшин вина, отварное мясо, от которого исходил клубами пар. Комната наполнилась приятным запахом, и у меня появилось желание испробовать все это, но, увы, плоть моя не позволяла мне этого сделать. Священник сразу же приступил к трапезе, которая длилась долго. Я уснул, но не надолго. Меня разбудил некий шум, открыв глаза, я увидел, как он тащит за руку служанку в ту комнату, где находилось тело моего отца. Двери захлопнулись, снова был шум. Через мгновение двери открылись. Из комнаты с криком выскочил священник, вслед за ним бежала служанка. Я улыбнулся и в то же время испугался, подумав: А вдруг они сюда больше не вернутся и, что тогда будет со мной. Но, увы, я ошибся. Вскоре в комнату вошла служанка, с опаской посмотрев на меня, взяла меня в свои руки и сказала: «Ну, чертенок, что же мне делать с тобой, кто мне может в этом посоветовать?». Моя плоть смотрела ей прямо в глаза, наши взгляды встретились. Она вздрогнула: «Мгм, да, я вижу, что ты не только слышишь меня, но и понимаешь. Возьму-ка я тебя на воспитание, будешь мне суррогатным сыном. А вдруг из тебя получится хороший человек. Но что же мне делать с телом твоего отца? Хотя пусть все остается так, как оно есть, а мы с тобой соберемся сейчас и уйдем из этого дома навсегда. И все, что здесь произошло, я тебе никогда не расскажу. Я буду для тебя родной матерью, и ты будешь почитать меня, как мать. Думаю, что меня ты будешь любить, потому что я буду для тебя твоим спасителем. Но прежде чем мы покинем этот дом, я заберу все драгоценности твоей родной матери и деньги твоего отца. Думаю, что они на меня не обидятся, да им уже все равно».
Со сборами она управилась только к вечеру. По заходу солнца мы отправились в путь. Я лежал в повозке, меня очень сильно трясло. Мне казалось, что мы опускаемся в глубокую, сырую яму. И только изредка луна своим тусклым светом освещала наш путь, ведущий в неизвестность, по крайней мере, для меня и моей крохотной плоти.
ПРОШЛО ПЯТЬ ЛЕТ. Мы жили в небольшом селении, рядом с которым находилось море. К этому времени моя мама вышла замуж, и у меня появился брат, которому было три года. Я признаюсь, что играть с ним, мне не хотелось только из-за того, что он все время тыкал своими грязными пальцами в мой шрам, который все время сочился.
В грусти своей я часто уединялся, и большую часть времени проводил сам. Я взбирался на огромный камень, и долгое время смотрел на море, на его огромные волны, которые пугали меня своим шумом. Мне казалось, что придет время, и они унесут меня с собой в морскую бездну.
Родители любили меня, но я почему-то отвергал их чувства ко мне. Я просто старался избегать их и особенно в те моменты, когда они пытались обласкать меня или поцеловать. Я всегда преобладал в себе.
Невдалеке от нашего дома находилось кладбище. Мама меня не пускала туда, но я по ночам мечтал побывать в этом запретном месте. И вот однажды без всякого спроса я пошел туда, куда мне не следовало бы идти. Кладбище было большим, а может быть, мне так казалось. Но в первые минуты пребывания здесь, я почувствовал себя как дома. Мне не хотелось уходить отсюда, что-то влекло и притягивало меня к этому месту. «Сыночек, я же тебе говорила, чтобы ты сюда не ходил». Я обернулся, рядом со мной стояла мама. «Но мне здесь интересно». «Нет, я запрещаю тебе посещать это место, это кладбище не для нас. Здесь похоронены самоубийцы и убийцы». «Мама, но ведь они же мертвы?». «Да, они мертвы. Но люди говорят, что они иногда возвращаются и вредят живым. Идем отсюда». Я согласился, и мы покинули это место.
После этого посещения несколько дней по ночам меня тревожили кошмары. Я вновь плакал и рычал, но не мог понять, что же со мной происходит. Но то, что находилось рядом со мной, мне говорило: «Ты еще успеешь познать всю истину, о которой толком еще ничего не понимаешь. И я глаголю тебе: ибо наступит твой ссудный день, и ты узришь весь мир, который погибает в крови и в недугах своих. И ты к этому тоже причастен. Но тебе этого знать еще рано. Ты являешься еще ребенком, который формируется только для зла». «Но ответь мне: почему зло, ведь я видел и светлое?» «А вот об этом, никогда не вспоминай. Для тебя жизнь будет являться только в темном свете» «Но ведь мама моя?» «Это были твоя ошибка, не обращай внимание на то, что ты видел» «Хорошо, но вначале моего бытия, я в чем-то сомневался. Но если я что-то познаю, ибо я начинаю кое-что вспоминать, я тебя убью». Появился громкий смех: «Меня ты не убьешь, потому что я тебе уже говорил, что мертвое невозможно убить. И живи тем, чем живешь» «Хорошо, я буду жить тем, чем живу. Но ведь я вижу и другую жизнь» «Ты просто пока малое дитя. И это твои иллюзии. Когда ты соприкоснешься с этой жизнью, ты убедишься совсем в другом. Я не буду говорить о жестокости, но скажу – в бесплодии этой жизни, она омрачена. Кем-то она вознесена. Я не хочу тебе преподносить эту возвышенность, как истину. Потому что ты есть мой. И я откроюсь пред тобой: есть у меня враг, который хочет приобщить меня к себе. Но я ему не поддамся, потому что все силы направлю на то, чтобы навредить ему» «Скажи мне, а кто он?» Темная сила улыбнулась: «Что ж, я скажу тебе. Это есть БОГ, который забрал душу твоей настоящей матери. Тем самым он навредил тебе и тем более мне. Да, - это есть огромная сила, это Творец всего белого света. Но я, как его брат, все это отвергаю. Мне присущ лунный свет. Дитя мое, в этом ты очень скоро убедишься. Как я тебе уже говорил, ты будешь пронизывать все то время, которое находится пред тобой. И самое главное, что я убрал в тебе те чувства, которые называются любовью, наслаждением и улыбкой. Твое наслаждение – это тьма, разврат, открытые раны». «Хорошо, я все это понимаю, но почему это будет так происходить?» «А потому, что я тоже хотел быть повелителем всей Вселенной». «Я в этом ничего не понимаю, но, когда я все это пойму, не страшно ли тебе будет, как я поведу себя?» «Нет, мне не страшно, потому что ты являешься небольшой ячейкой злости, которая будет внедряться везде. Это моя прихоть».
Да, мое сознание чем-то было заблокировано. Оно в чем-то и с чем-то соглашалось, но в чем-то и нет. Толи я, толи моя сущность вновь вышла из моей плоти. Я рыдал или что-то мое внутреннее рыдало. Я вновь пытался узнать, что же со мной происходит? Почему я чувствую себя, и в то же время отрицаю себя, как сущность, которая жива и сознательна. Передо мной неслись облака, я видел моря, другие планеты, те планеты, которые зачастую взрывались. В этом я себя не виню, и все же в это время я возвращался туда, куда был призван темной силой.
На данный момент я не хочу открывать тайну, но все же со временем, вы все это поймете. Но только после того, когда я открою все тайны, которые происходили со мной. Не берите даты летоисчисления за основу, которые я буду называть, потому что все это происходящее и дату можно изменить, можно изменить имя. Где-то в море вечности можно утерять родителей своих, но все же вернуться к тем событиям, которые происходили со мной… Может быть, возвращаться не нужно, и все-таки, послушайте мое откровение до конца. Я повторюсь: то, что изложил, это уже было, что буду излагать – это будет, хотя в принципе уже прошло. Это не мои пророчества. Да, в какой-то степени я открываюсь перед вами и излагаю то, что вы уже видели. Но из-за всего увиденного нужно избрать то, что будет являться только положительным. Почему я так говорю, потому что в конце моих мыслей наступят минуты моего раскаяния. И, как бы ни было, проанализируйте мои деяния до конца. Потому что было сказано, я был всегда и везде. Прелесть моей жизни заключалась только в темных силах, но не будем заходить вперед, потому что я испытал все. И если бы не эти испытания, я бы не открылся перед вами. Да, есть все, но это вас ждет впереди.
Однажды мои родители отправились в море, взяв с собой моего брата. Проводив их, я взобрался на свой любимый камень и с него наблюдал за ними. Море в это время было спокойным, светило солнце, повсюду летали чайки. Я был рад, но не всему виденному, а тому, что я остался один. Не долго думая, я опять отправился на кладбище. Чувство радости переполняло меня, я чувствовал себя самостоятельным ребенком. Обойдя несколько могил, я присел у одной из них. У надгробья стоял камень, на котором было что-то написано, но читать я не мог. Я заплакал и вдруг услышал: «Анатас, успокойся». Подняв голову, я увидел перед собой старую женщину, которая продолжила: «Здесь написано: жди, я вернусь» «Но меня зовут не Анатас, у меня другое имя». Старушка присела рядом и сказала: «Несмышленыш, тебя зовут Анатас, и твои родители тебе не родные. Они просто тебя воспитывают». Я ничего не понимал. «Хорошо, хорошо, успокойся. Со временем ты все поймешь» «А кто ты?» Старушка улыбнулась: «Я никто, но вот за тобой наблюдаю уже давно».
В это время поднялся сильный ветер. Вокруг все зашумело. Мне стало страшно, я хотел прижаться к старушке, но у меня ничего не получилось, и я упал. Послышался громкий скрипучий смех: «Я же тебе говорила, что я никто. Хотя несколько столетий назад я жила здесь, но жизнь моя мне не нравилась и я утопилась в этом море». Я закрыл глаза и увидел море. На том утесе, где я часто бывал, я увидел молодую женщину. У нее были распущены волосы. В те минуты своего отчаяния, она смотрела прямо на меня. Мне стало страшно, меня помутнило. И вот она падает с этого утеса, бьется о близ лежащий камень. Увидев кровавое пятно в море, я вздрогнул.
«Ну, и что же было дальше?» «Меня нашли рыбаки и предали мое тело земле. Но я ни о чем не жалею. Мне там очень нравится». «Где, тебе нравится?» «Там, в том мире». У меня заболела голова, захотелось спать. Ветер усиливался, пошел дождь, вокруг все гремело и светилось. Мне казалось, что от этого ветра надгробные камни шевелятся. «Анатас, ступай домой, тебе пора». Прогремел сильный гром. И я в считанные минуты добежал к своей обители.
В доме стоял полумрак, родителей еще не было. Мне стало грустно. Подойдя к окну, я стал всматриваться в бушующее море, с надеждой увидеть родных. Но было темно, и в те минуты мне казалось, что солнце погасло навсегда. Я прилег на постель и уснул. И снова моя сущность опустилась в ту бездну, о которой я даже и не мечтал. Передо мной предстала женщина, которую я видел убиенной, рядом с ней лежал маленький ребенок. Она обратилась ко мне: «Дитя, ты мое, я вновь прошу тебя, опомнись. Не входи в то, куда тебе не суждено войти. Будь всегда рядом со мной. Ведь не только я, но и Бог тебя обласкает». И в эти минуты снова передо мной явилось что-то темное. «Да кто же вы все и, что со мной творится, я хочу это понять. Кто есть Бог, кто ты и кто я?» «А ты подойди ко мне ближе, я тебя поцелую». Меня вновь к этой женщине тянуло тепло и некая радость. Я поднял руки к яркому свету и вмиг проснулся. Где-то там, внутри себя, я чувствовал себя плохо. И все-таки открыв глаза, я встал и направился в комнату своих родителей. Но их там не было. На кровати сидела старушка, которая сказала мне: «Анатас, не переживай, они скоро вернутся. Но о встрече со мной ты им не говори, ибо они увезут тебя отсюда. А ты нам нужен здесь. И еще запомни, что мы с тобой будем встречаться часто, во все времена, и где бы ты, не находился».
В эти минуты я понимал, что я являюсь маленьким ребенком. И вот на какое-то время, перед моим взором вновь предстала страшная картина. Я увидел лежащую женщину на полу, маленького младенца и понял, что это я. Увидел снова тело того мужчины, рядом с которым витало все черное, и я все понял.
«Сыночек!». Я вздрогнул, передо мной стояли мои родители. «Что с тобой, у тебя все в порядке? Мы попали в сильный шторм и чудом остались живы». «Мама, а куда подевалась старушка?» «Какая старушка, сын?» «Ну, та, что была только что здесь» «Ты случайно не заболел, может быть, она тебе приснилась?» Я не знал, что им ответить.