ДЕНЬ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНИЙ 7


Петр плакал: "Братья, неужели мы заблуждались, хотя при этих словах я дрожу, нет, не от страха, а от обиды". Но все по-прежнему молчали. И после, в одно мгновение, мы увидели голубое свечение. "Петр, Анд­рей, что это?" Петр хотел убежать, да вместе с ним и я. Но послышался голос: "Ученики, не бойтесь Меня, ибо это есть то, о чем говорил Я вам". Свечение было очень ярким. После оно стало медленно угасать, и пред нами явился наш Учитель. Кто-то заплакал: "Господи, Ты?" - "Да, Я. Я вам обещал, что вернусь, вот и свершилось". - "Но Ты неузнаваем". - "Я знаю, ибо облик Божий принял Я". Я стоял и смотрел, ка­залось, что это был сон. Я ущипнул себя, да нет, это настоящая реальность, Он пред нами. "Фома, Фома ты неверующий. Неужели ты думаешь, что Господь спо­собен на обман?" - "Учитель, в данный момент я по­верил в Тебя, хотя еще не полностью". - "Что ж, тогда подойди и обними Меня". - "Мне страшно, ибо вижу пред собой другого". - "Нет, Фома, это Я, Иисус Христос". - "Что ж, тогда я обниму Тебя, дабы мои сомнения ушли прочь". Я подошел к Иису­су, Он улыбнулся: "Фома, ну что же ты, не робей". - "Учитель, обнять Бога - здесь нужна смелость". - "Хорошо, Фома, Я тебя Сам обниму". И Он обнял меня. Что чувствовал я, просто не могу передать. Это действительно было волшебство. Все мои неверия унес­лись через какое-то пространство, и мне стало очень легко. И я почувствовал облегченность в своей душе, о теле уже молчу. "Иисус, прости меня, ибо, будучи Тво­им Учеником, не верил в Тебя". - "Фома, не говори сейчас об этом". - "Но сейчас я Твой образ сохраню в своей душе на все дни, которые осталось мне про­жить. Хотя в моем сознании будет идти еще борьба веры и неверия в нашего единого Бога".
Еще я часто думал: если бы у Него была власть небесная в руках Его, то все было бы по-другому. Вот что именно и давило на мое сознание. Человек есть человек, Бог есть Бог. Это не равные весы. Вот имен­но этого я и не замечал. А мне всегда хотелось уви­деть что-то необыкновенное именно от Иисуса.
Была война Богов, о том мне говорил мой дед. Он видел и часто рассказывал, что летающие колесницы бороздили небо, они были разные, вокруг все гремело и горело, и из колесниц падали мертвые Ангелы. Я же представлял все по-другому. Как же Ангелы могут падать на землю, если у них есть крылья? Но дед мой мне говорил: "Фома, у них крыльев не было, ибо из кувшинов, что были за спинами их, исходил огонь, и они метались в небесах, как орлы горные. Колесницы ис­пускали же языки пламени, и от них горели другие колесницы. Смотреть на это было очень страшно, ибо когда железная птица падала на землю, она очень сильно горела, и клубы дыма возносились вверх. Шел дождь, после которого впадали в беспамятство животные и умирали. И через некоторый промежуток времени они разлагались, но самое интересное, что вся та падаль ночью светилась, и мы боялись подходить к их тушам. Эта свечение исходило из каждого мертвого организ­ма". Я же по вечерам не только представлял, но и воочию хотел видеть все то. Война сил небесных не давала мне покоя. Жизнь моя неслась вперед в каких-то ожиданиях. Я ждал: вот-вот что-то должно слу­читься. Думал: а может, оно уже где-то случилось? И вот, проповедуя в Индии, я встретился с одним стар­цем, который предсказывал не только будущее, но и прошлое. И он мне поведал, не знаю, почему он меня называл Сайфом, но он меня так звал. "Сайф, я про­жил много лет, и то, что видел я, никто никогда не видел. Но в моем сознании осталось одно: то были белые люди, но они намного нас умнее. Я с ними говорил, и они мне отвечали, что они жили очень давно здесь". Я смеялся. "Что за глупость говоришь ты мне?" - "Нет, Фома, не глупость, ибо своими глазами видел лица их. Они поднимались в небеса на своих желез­ных лодках и подолгу их не было. Но когда они воз­вращались, то всегда смеялись, говоря при этом: "Пой­мут ли люди то, что мы делаем, ибо разные они у нас получаются". Я даже не знал, о чем идет речь, но эти люди-Боги брали нас за руки, главное, что никого и никогда не били они, подводили нас к зеркалам и просили: смотрите вот сюда и вы увидите блаженство, но не небесное, а то блаженство, что ждет вас впереди. Я слушал открыв рот, ибо по тем временам лошадь являлась для меня чудом".
Прошло какое-то время, Иисуса уже не было на Земле, но Он был всегда с нами, в наших сердцах. И вот однажды я увидел в небесах огненную колесницу, она опускалась к земле. Мне казалось, что она погло­тит меня, но я не испугался, ибо ждал чего-то. Когда колесница находилась у меня над головой, я услышал глас Божий, исходящий из нее: "Фома, здесь, в Индии, сотвори то, о чем попросим мы тебя". - "О чем вы меня хотите попросить?" - "Развей ветром на этой земле Веру в Иисуса Христа". - "Вам легко гово­рить, но ведь меня могут убить". - "Нет, Фома, мы этого не позволим сделать. Ты Храм Божий постро­ишь здесь, здесь и умрешь в страданиях и муках от того, что творил. Но после тебя ждет нечто необыкновен­ное". - "Это здесь?" - "Нет, Фома, здесь у нас". Колесница медленно стала растворяться в небесном пространстве. "Что же это?" - снова подумал я. И изнутри тела своего услышал: Фома, с тобой говорили силы Высшей Иерархии, другими словами говоря, твои телесные Создатели.
"Господи! - заорал я, - кому же верить?" И сразу же услышал: "Тому, кто был на Земле, избрав тебя Апостолом". - "Иисус, прости меня за мою не­лепость и глупость. С этого часа я все свои силы отдам на то, чтобы верили только в Истину Божью и Тебя". Все так и произошло. Индия и Вера моя по­глотили меня духовностью. Тем более я знал, что за все приму муки и страдания.
Образ моего Учителя навсегда остался со мной. Может быть, я для Него был несовершенен, но Он для меня на всю вечность остался единым и совершенным в необычайном блаженстве Божьем.
Я с вами говорил чисто человечески, чтобы вы по­няли то, что у каждого человека есть свой характер и свои чувства, и их скрывать не нужно даже по отноше­нию к Богу. Хотя Иисус для меня всегда был челове­ком. Это было Его первым направлением, а остальное было воистину что-то неведомое. И мне кажется, что для Бога я очень мало сделал. Для Иисуса - много, ибо после воскрешения Его я воистину стал на путь Христианской Веры и нес ее до тех пор, пока меня не отправили в Царствие Божье. Воды и волны Индий­ского океана окрыляли меня не только своей прелес­тью, но и своей земной таинственностью. И во всем том мне виделся образ Учителя нашего и слышался глас: "Видя все живое, видя во весь взор свой, распе­вайте Мое имя, ибо во всем живом есть Я. Ибо Я жил не в тяжесть, а во славу всего цветущего на Земле, ради нового грядущего на Земле Я остался навсегда со сво­ей многогранной силой, которая вездесуща и пронизы­вает она весь белый свет. Несусь из края в край, дости­гаю все. Я рад тому, что неверующие поверили в Меня. Дотронуться и познать Меня не трудно, это жизнь".
И Фома понял свой жизненный идеал. "Я не гово­рю, что он понял поздно, главное, что он понял и всем сердцем своим соприкоснулся с Моей душой. Я его возродил. В душе его появилось просветление", - вот что говорил Иисус пред нами, пред теми, кто верил в Царствие Отца Его и в Божественное имя Его.
ФОМА (НЕВЕРУЮЩИЙ) 63 г. от Р.Х.
* * *
Над Иерусалимом вершилось необыкновенное. И все вершилось во славу чисто людскую, Бог радовался, но и страдал. Бог жил и надеялся, что созданное вок­руг поднимется к небесным просторам своей духовной силой. Иисус - горизонт духовный, недосягаемый дья­вольской силе. Но пред человеческой Он предстает в обилии и обличий своем. Огромная сила, сила бытия, сила жизни вечной заложена в имени Господнем. Иисус Христос - лик необыкновенный, лик и взор восхода солнца, встаешь Ты всегда пред очами нашими. Пусть умрут скептики в своем теле, душу пусть не трогают, ибо она достояние Божье, но не неверующего. Иисус - свобода слова, свобода мысли и движений. Иисус - Бог, человек всегда с доброй улыбкой на лице, и улыбка, в радость живущих, не имеет значения, где они живут и кто они. Главное, что они помнят имя, самое святое имя - Иисус Христос.
Восшедший с востока, восставший из смерти, воз­несшийся к бессмертию взял нас за руки и показал то, что не было нам раньше ведомо. Все это предстало пред нашим взором, Иисус - жизнь наша и всех жи­вущих на Земле. Иисус - имя, которое нужно чтить и любить. За это имя можно браться руками. На это имя можно возлагать все. Иисус - огонь, Иисус - тело, Иисус - нежность человеческая, Иисус - бла­госостояние цивилизации. Он не Бог, Он выше Его, а выше Его - светлость, та, которую мы не видим, но чувствуем. Иисус, Ты вознесся, мы остались на Земле. Ты всегда говорил: "Я вернусь ко всем, кто ждет Меня". Иисус - небосвод, солнце, восходящее над нами, над всеми живыми. Бог рядом с человеком и человек ря­дом с Богом. Бог-свет, свет-Бог. В свете - рассвет, рассвет внешнего бытия и Божьей благодати. Иисус - смелость, блаженство, прелесть и ласка духовная. Нежное прикосновение, очень доброе дуновенье, вне­дренное в лик человеческий, восполнимо и насыщено всеми деяния Творца. Он возвышается и уносится в Простор Небесный. Мы же здесь будем воспевать Истину Его. Иисус - новое рождение, Иисус - благо и часть человеческой жизни. Иисус - имя необыкно­венное, но всеми принятое. Иисус, в Тебе воздух, солн­це и вода, в Тебе звезды, Луна и Солнце, а в них - Ты, Твое тело, Твоя душа. Как Ты прекрасен среди других. Ты вознёс себя среди опавшего цвета, но Ты не возвысил себя среди цвета, ибо Ты оказался Богом. Иисус - благоприятный идеал существования всего земного, Иисус - жизнь, Иисус - бессмертие.
ОТ ВСЕХ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ.
* * *
ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА- "Корнилий, смотри, мы уже в тумане". - "Даврий, не беспокойся, лучше посмотри, что творится с членами синедриона". - "Ха-ха-ха, я вижу, они трепещут пред вновь явленным. Смотри, Корнилий, они как мухи падают". - "Даврий, на мой взгляд, это хорошо, и они не скоро опомнятся". - "Что ж, пусть так и будет".
Небесное явление оседало на Елеонскую гору, а на вершине ее и у подножия находилось неисчислимое количество людей, ибо Сам Бог просил всех явиться в этот день к священному месту. Иисус сначала был спо­коен, потом Он нервничал, смотря на Мать Марию, которая плакала, стоя в стороне. Он не знал, что де­лать. Он подошел к Матери Марии, обнял Ее и зап­лакал. Слезы были чистым откровением Его. Он знал, что еще вернется и точно так обнимет всех, кто Его знал. Многие не понимали, но тоже плакали. И вот среди всех небесных сияний появилось нечто невооб­разимое: это был огненный шар, тот, что и являлся прежде. Он медленно опускался к тверди земной, ши­пение его было приятным. Все кричали: "Смотрите, чудо, Луна на землю опустилась". Не Луна, сила Гос­подня снизошла снова на землю. Огромный шар кос­нулся земли, он вздрогнул. Пар исходил из него. Петр и Ученики, да и все видевшие, встали на колени. Ог­ненный шар шипел, от него шло тепло. Иисус прибли­зился к нему. "Отец, открой пред нами мир другой, и войду вратами его чрез Твои помыслы благочестивые". Шар шипел. И вот настало время, когда открылись врата того шара. "Господи, Ты принял Меня?" - "Да, Сын Мой. Но не спеши уходить, ибо на Тебя смотрят те, кого Ты учил и ради кого жил". Иисус громко заплакал: "Мама, Мамочка, настало Мое время". Мать Мария припала к земле. "Встань, дорогая, ибо Я Тебя понимаю, но пойми и Ты Меня. Мне очень жалко уходить от вас, от Тебя и от Учеников Своих". - "Эмма, Я Мать Твоя единородная". - "Мамочка, Я знаю это, встань, прошу Тебя. Прошу Тебя, как человек и как Сын Твой. Ведь не в гроб предаешь Ты Меня, к Отцу ухожу на все века, и Ты со Мной только в памяти Моей будешь, только Ты". - "Иисус, забери Меня отсюда". - "Мама, не могу Я, Я повторяю, что не могу". Иисус встал на колени. "Простите Меня, что Я был такой, но Я ничего не могу сделать. Мамочка, - Он припал к земле, - прости Меня, дорогая, прости за все. Я обидел Тебя Своим рождением".